Книга Мой парень - порноактёр, страница 42 – Дарья Сорокина

— У меня гости сегодня.

— Гости?

А это уже интересно. У Руби не так много друзей, я бы посмотрел на них.

— Один гость.

— Гость? Парень?

— Гостья. Девушка… — она вся вдруг сжалась, словно я сейчас заору на нее.

— И чего тут такого? Или ты планируешь делать каминг-аут прямо сейчас? Если хочешь шокировать кого-то своей внезапной гомосексуальностью, то помни, что я сексом на камеру занимаюсь, а твоя бабуля-маразматичка в колготках в сетку совращает таких же старперов.

— Я тебе слышу, Эдвард! Это было один раз!

— Один раз, о котором знаю я. А вот сколько их было на самом деле, это еще вопрос.

— Ты сейчас договоришься, и я тебе во время приема душа вырублю горячую воду!

— Не будет никаких каминг-аутов. Мне парни нравятся и точка, — проворчала сестра.

— Тогда чего ты паришься, или меня стесняешься?

— Не совсем, сегодня должна приехать…

Договорить ей не дал дверной звонок.

— Я открою! — отчаянно прокричала Руби, но я был быстрее. Обгоняя собственное любопытство, рванул в прихожую, на ходу подтягивая домашние свободные штаны и выковыривая языком заставший между зубов кусок мяса.

Теперь понял, почему моя сестра так нервничала. Хорошие новости: мои инстинкты в порядке, я безошибочно чую надвигающийся грозовой фронт. Плохие новости: на пороге, держа в каждой руке по огромному пухлому пакету, стояла…

— Энит, привет. Я не успела его спровадить, не показывай только. Это сюрприз!

— Давно не виделись, Эдди. Как дела? — она пыталась спрятать свою ношу за спину.

Сюрприз удался, или там еще меня что-то ждет в пакетах? Расчлененка? На меньшее я сегодня не рассчитываю.

Не злиться. Дышать. Дышать. Не так быстро, Эдди, иначе ты напоминаешь запыхавшегося бультерьера.

— На кухню. Одна, — прорычал сестре и рванул туда первым, чтобы выпить воды и прочистить осипшее горло.

Слышал, как шуршат пакетами, как Руби просит Энит подождать в ее комнате.

Как это вышло? Как я пропустил такое? И как долго продолжается эта странная дружба.

Сестра через пару минут зашла и прикрыла за собой дверь.

Слишком быстро. Я не успел успокоиться, все стало только хуже, я даже накрутил себе сверх меры.

— Какого черта, Руби?!

— Что именно? — в ее взгляде впервые за все время, что я с ней знаком, а я ей подгузники менял, появилось что-то враждебное.

— Почему она здесь?

— Я не могу выбирать себе друзей?

— Можешь, но не таких.

— Каких? Энит такая же, как ты. Ты сам постоянно говоришь, что в твоей работе нет ничего такого.

— ОНА НЕ ТАКАЯ ЖЕ, КАК Я! Энит, — я подбирал слова, стараясь не думать, как паршиво все это выглядит со стороны. Я же с ней в среду… А потом поехал к Бет, целовал ее. — Она не должна быть здесь!

Все у меня сорвало резьбу. Ударил по столу, заставив сестру вздрогнуть. А дальше меня словно откатило обратно в прошлое, и подросток, обиженный на весь свет, родителей и маленькую девочку со сморщенными ручонками вырвался наружу.

— Дайте мне нормально жить! Все вы. Я на камеру трахаюсь, чтобы твои медицинские счета покрывать. Я мог бы свалить из этого дурдома и быть обычным парнем, с девушкой встречаться, не боясь, что в меня на улице пальцем ткнут. А я даже сюда ее позвать не могу, потому что ни ты, ни Грейс никогда не думаете, каково мне вариться в этом дерьме.

— Иногда мне кажется, лучше бы я вместе с родителями умерла, тогда бы ты нормально жил и не стыдился никого, — дрожащим голосом прошептала сестра.

— Руби…я не то сказать хотел.

Никогда я теперь не верну свои слова назад. Они с бабушкой думают обо мне, я знаю. Слишком много думают…

— Ты все правильно сказал. Мы тебе обуза, это давно не открытие. Я тебя отвлекать сегодня не хотела. Знала, как ты занят и устаешь, и что у тебя не будет времени помогать с костюмом, а для меня это единственный раз в году побыть кем-то другим… Не собой. Энит помощь предложила, она навещает нас иногда среди недели. Прикинь? Она просила не говорить, теперь вижу почему. Но перед ней хотя бы не стыдно быть такими, как мы с Грейс. А если ты так боишься перед этой своей Ложечкой, то я сама ее видеть не хочу у нас дома. И тебя тоже! Без лекарств обойдусь, и для меня быстрее это все закончится.

Не знал, какая фраза вбила последний гвоздь в мой гроб. Энит приезжает к нам. Моя сестра заочно ненавидит Бет и теперь меня тоже, а еще она не хочет жить.

Руби плакала, а я смотрел на то, что натворил с человеком, которого люблю больше собственной жизни, и даже руку не мог протянуть. Просто слушал рыдания больного ребенка и думал, как не заплакать самому.

Дверь на кухню отворилась. Торопливые шаги, и вот уже Энит делает то, что должен был сделать я целую вечность назад. Она обнимает мою сестру, говорит ей успокаивающие слова, гладит по волосам.

— Эдди, мы разберемся. Сделай нам крепкого чаю, — Энит не выпускала из обьятий не прекращающую плакать Руби, а я кивал, как идиот. — Занеси чашки в комнату.

Ушли. Пустота в голове, в груди.

Руки не слушались. Перелил воды и потопил конфорку, и уже четвертая спичка прогорала у меня между пальцев.

— Эд, отдай сюда, пока ты дом не спалил, — Грейс забрала коробок и потрепала меня по плечу. — Руби не злится, слышишь? — Теплые ладони бабушки оказались у меня на щеках. — Ей тоже непросто, она же не глупая, все понимает, что ты ради нее занимаешься всем этим. Она каждый день переживает за тебя.

— Я плохой человек, Грейс? — смотрел в ее добрые глаза, понимая, что не заслуживаю я этой доброты. Я отвратительный, мерзкий неудачник, который винит всех вокруг в своих провалах.

— Кто угодно, но не ты. Вот я плохая, допустила, что мой мальчик себя убивает каждые выходные и ничего с этим поделать не могу.

— Ты не плохая, Грейс.

— Вот и разобрались. Ты не плохой, я не плохая. Привези уже сюда свою Ложечку. Между нами, Энит меня дико раздражает, у нее на тебя явно планы далекоидущие. Я, конечно, не ханжа, ты знаешь, но для тебя хочу другого.

— Как ты себе это представляешь?

— Очень просто. Привези, а дальше уже само решится: сбежит, размахивая руками, или вольется в нашу семейку.

— Боюсь, что идеально вольется. Она тоже чокнутая. Вам всем даст фору.

— Тогда тем более не вижу проблемы. Зови. Кем мне нарядиться на Хеллоуин, чтобы сильно ее не испугать?

— Кем угодно, только не «бурбон-леди».

— Я тебя услышала, а теперь звони своей Ложечке и при мне приглашай ее на следующие выходные.