Книга Аладдин, страница 17 – Элизабет Рудник

– Сколько времени ты там просидел?

Вдруг из воздуха возникли счёты. Яркие круглые костяшки забегали туда-сюда и начали сами собой считать. Потом появились солнечные часы, а за ними календарь, яростно перелистывающий страницы.

– Около тысячи лет, – сообщил Джинн.

– Тысячи лет? – переспросил Аладдин. Почему-то это потрясло его больше, чем чудеса, свидетелем которых он только что стал.

– Слушай, парень, дело во мне или ты вообще всему подряд удивляешься? – спросил Джинн, увидев выражение лица собеседника. Когда тот не ответил, гигант призадумался. Он стал серьёзнее, густые чёрные брови нахмурились. Возможно ли, чтобы этот парнишка действительно не понимал, кто, а точнее, что он такое? Поверить в это было нелегко.

– Ты правда не знаешь, кто я? – настойчиво поинтересовался он. – Джинны. Желания. Лампы. Ничего не слышал вообще?

Аладдин отрицательно потряс головой. Его смешная обезьянка повторила жест.

Джинн уронил голову на руки. И вот с этим придётся иметь дело. Подняв палец, он дал знак Аладдину, Абу и ковру быть внимательными.

Словно из ниоткуда, полилась дивная музыка Джинн прошёлся по пещере, и уцелевшие сокровища вдруг ожили и задвигались в странном танце. Сначала одно маленькое колечко запрыгало на пыльном подносе, затем два инкрустированных камнями блюда принялись биться друг о друга, словно музыкальные тарелки. Потом в движение пришли золотые монетки. Жёлтые кругляши, на каждый из которых любой нищий Аграбы мог безбедно жить неделю, вставали на ребро и скатывались с груды сокровищ золотым потоком. Взглянув, произвело ли это должное впечатление на Аладдина, Джинн нахмурился. Похоже, что нет. Но как это могло не произвести впечатления? Не может же быть, чтобы у Аладдина был друг, обладавший хоть малой толикой его всемогущества. Про него слагались легенды, как про Али-Бабу и его сорок разбойников или Шахерезаду с её сказками.

Вновь щёлкнув пальцами, Джинн забросил Аладдина на спину возникшего из воздуха верблюда, которого мыла дюжина одинаковых джиннов. Лохмотья паренька исчезли, превратившись в роскошные одеяния шаха. Руки Джинна продолжали двигаться, и одна за другой возникали волшебные иллюзии, каждая величественнее и удивительнее предыдущей. Ещё один широкий взмах, и всё кругом взорвалось разноцветными фейерверками, которые осветили полутёмную пещеру и опали на землю золотым и серебряным дождём.

– Ну вот, теперь можете аплодировать, – гордо поклонился Джинн, завершив представление.

Аладдин и Абу с готовностью подчинились. Даже ковёр присоединился, хлопая кисточками. Никто из них ничего подобного не видел. Никогда

– Спасибо, спасибо, – промолвил Джинн с довольной улыбкой. – Можете поблагодарить меня снаружи при солнечном свете. Когда пожелаете выйти.

Аладдин нахмурился.

– И как же нам выйти?

– Что? – недоверчиво воскликнул Джинн. Мальчишка же только что стал свидетелем его выступления. Оно же всё объясняло. – Постарайся быть внимательнее, – с глубоким вздохом сказал гигант. – Прости, назови ещё раз своё имя.

– Аладдин, – повторил молодой человек.

– Да, да, Аладдин, – проговорил Джинн. – Вот в чём проблема. Это твоя вина, не моя, что ты ничего не знаешь. Вот основные инструкции. Первое: потереть лампу. Второе: загадать своё желание. Третье... – он замялся, потом проказливо улыбнулся. – Третьего нет. Всё совсем просто. У тебя есть три желания. Надо потереть лампу и сказать: «Я желаю». Ясно?

Мальчишка кивнул.

– Думаю, да.

Правда, существовали ещё некоторые правила. Джинн их быстренько перечислил, а новый хозяин слушал и силился осознать происходящее. Он изо всех сил изображал хладнокровие, пока Джинн создавал волшебные иллюзии и рассказывал про желания – и про то, что всё может получиться совсем не так, как задумано. В конце концов Аладдин почувствовал, что голова у него вот-вот лопнет от избытка информации. Похоже, правила были придуманы как раз для того, чтобы желания не приводили к особенно ужасным последствиям. Например, нельзя пожелать вернуть умершего с того света или заглянуть в будущее.

– Обычно мне нет нужды обо всём этом говорить, потому что к тому времени, как «тип» добирается до меня, он уже точно знает, чего хочет, – продолжал Джинн. Аладдин подумал про Джафара. Даже ему было ясно, какие цели преследует визирь. Подтверждая его мысли, волшебное существо пояснило: – Обычно приходится иметь дело с огромными деньгами и властью. Сделай одолжение, не ступай на этот путь. Клянусь, на всём свете не хватит денег и власти, чтобы удовлетворить человеческую алчность.

Покончив с объяснениями, Джинн глубоко вдохнул. Выпуская воздух, он начал уменьшаться, пока не стал приблизительно такого же размера, что и его новый повелитель. Хотя по-прежнему оставался намного мускулистее. И куда синее.

– Ладно, первым делом надо выбраться из этой пещеры, – предложил Аладдин.

– Нет, давай останемся. Здесь же так чудесно холодно, влажно и темно, прямо как в тюрьме, – съязвил Джинн. – Шучу. Пора идти. Давай, парнишка, загадывай желание! – Он хлопнул в ладоши, потом сцепил пальцы и похрустел ими, разминая.

Аладдин быстро пораскинул в уме. Джинн провёл взаперти тысячу лет. Больше всего на свете ему не терпелось выбраться из этой пещеры, наверное, даже больше, чем самому пареньку. Это можно было использовать.

– Погоди. Мне надо хорошенько подумать. Ведь если желаний всего три, – начал он, притворяясь, что сомневается, обдумывает серьёзный жизненный выбор. – А почему их только три?

– Не знаю, – ответил Джинн, смутившись, что вместо желания услышал вопрос, и пожал плечами. – Какая разница?

– Хм. А откуда вообще у тебя эта космическая сила? – допытывался Аладдин.

Громила бессильно застонал.

– Космическая сила? Почему ты спрашиваешь про космическую силу? Давайте поскорее уже выберемся на солнышко.

– Просто хочу знать, как всё это работает, – пожал плечами босяк.

– Не знаю я! – закричал раб лампы, теряя терпение.

Воришка прикусил губу, стараясь не улыбнуться. Джинн уже начал плясать под его дудку.

– Не знаешь? – повторил он, приложив руку к сердцу, будто бы пребывая в шоке. – Я-то думал, ты всеведущий.

Джинн отрицательно затряс головой.

– Я не говорил, что я всеведущ, – поправил он. – Я сказал всемогущ. Почему ты так долго не загадываешь желание?

– А что происходит, когда ты встречаешься с другим джинном? – продолжал свою игру молодой человек. – Вы соревнуетесь, доказывая, кто самый сильный?

– Если я не в лампе и встречаю другого джинна, тот принимает боевую стойку, потому что джинн всегда узнает джинна... – Тут он замолчал, раздражённо тряхнув головой. – У меня из-за тебя сердце болит. Я знаю, ты не замечаешь, но сейчас я очень бледный. – Великан выставил синюю руку и помахал ею перед лицом Аладдина. – Это небесно-голубой цвет, а естественный мой – тёмно-синий. Мне нужно солнце и свежий воздух.