Книга Констанция. Книга пятая, страница 31 – Жюльетта Бенцони

— Нет.

Каждому из сидевших за столом было видно, какое облегчение испытал при этом кардинал де Роан. Он даже начал улыбаться. Дабы его высокопреосвященство не отвлекался, госпожа де Сен-Жам прошептала:

— Продолжайте, прошу вас. Продолжайте, пока дух Карла I здесь.

— Что вы хотите сказать? — окрепшим голосом спросил кардинал де Роан.

Калиостро замотал головой из стороны в сторону и чужим, холодным голосом произнес:

— Мария…

Лицо де Роана потемнело.

— Похоже, что он вспоминает о вашем прошлом, — неуверенно протянула хозяйка салона.

Великий капеллан Франции был одно время послом Людовика XV при Венском дворе. Противоречие между Австрией и Францией вскоре обострилось до такой степени, что австрийская императрица Мария-Терезия добилась отзыва кардинала де Роана из Вены. Возможно, дух Карла I Стюарта поведал сейчас именно об этой странице из биографии кардинала. А может быть, он подразумевал что-то другое — но об этом было известно только самому де Роану.

И, судя по всему, он никому не намеревался выдать эту тайну.

— У вас есть еще какое-нибудь сообщение? — торопливо спросил он.

— Да.

Этот ответ был неожиданностью не только для кардинала де Роана, но и для всех остальных.

— Для кого же?

— Людовик.

Все начали недоуменно переглядываться.

— У вас есть сообщение для короля Людовика XVI? — переспросил кардинал де Роан. — Вы хотите что-то сказать его величеству?

В ответ молчание.

— Наверное, вы не правильно сформулировали вопрос, — подсказала графиня де ла Мотт. — Спросите его как-нибудь по другому.

Кардинал пожал плечами.

— Но как?

— Боже мои, — со злостью прошипела графиня де ла Мотт, — до чего же беспомощны все мужчины. Каждый раз приходится делать все самой. Спросите его, это сообщение о будущем короля?

Кардинал покорно повиновался.

В ответ послышалось короткое:

— Да.

Такого не ожидал никто из участников сеанса. Да, это была настоящая сенсация и, судя по всему, завтра о ней узнает весь Париж. Если, конечно, хозяйка салона не позаботится о сохранении конфиденциальности. Все напряженно подались вперед. — Дух короля Карла I Стюарта, мы просим вас сообщить нам, что ждет короля Людовика XVI в будущем. Слово, произнесенное после этого графом Калиостро, повергло всех в замешательство. Никто даже не знал, что оно означает.

— Варенн…

Никто ничего не понял, но повторный вопрос остался без ответа. Граф Калиостро резко дернулся, поднял голову и открыл глаза. Госпожа де Сен-Жам посмотрела на него дикими глазами.

— Вы уже здесь? — бесхитростно спросила она. Калиостро вновь выглядел уставшим — еще более уставшим, чем в начале вечера. Констанция снова пожалела его. «Боже мой, как же тяжело ему приходится. Эти духи отнюдь не бесплотны». Даже не дожидаясь, пока Калиостро окончательно придет в себя, госпожа де Сен-Жам набросилась на него с расспросами. — Скажите, граф, что означали все эти слова?

Он непонимающе мотнул головой.

— Какие слова?

— Разве вы не слышали?

Калиостро взглянул на госпожу де Сен-Жам, как показалось Констанции, даже с некоторой укоризной.

— Вы же знаете, что я не присутствую на собственных спиритических сеансах. Мое тело служит лишь проводником воли духа.

Тогда хозяйка салона принялась наперебой рассказывать ему о том, какие предсказания они только что услышали. Выслушав все это, Калиостро немного помолчал.

— Разумеется, кое-что я могу объяснить даже здесь, но для остального мне потребуется время. Позвольте, я запишу все слова, произнесенные духами. Значит, сегодня нас посещали дух кардинала Ришелье и английского короля Карла Стюарта. Итак, Луиза де Андуйе — Лондон, театр. Госпожа де Сен-Жам — Гимен. Граф де ла Мотт — цепь. Графиня де ла Мотт — лилия. Графиня де Бодуэн — Америка. Его высокопреосвященство кардинал де Роан — Мария. И, наконец, король Людовик XVI — Варенн.

Покрутив перед глазами листок с записями, Калиостро, наконец, произнес:

— Пожалуй, сейчас мне все ясно только с Луизой де Андуйе и графиней де Бодуэн. Их ждут путешествия в Англию и Америку. Это вне всякого сомнения. Возможно, они будут продиктованы семенными обстоятельствами, возможно, чем-то еще. Но в любом случае, вы, виконтесса, — он выразительно посмотрел на Луизу, — и вы, графиня, — последовал взгляд на Констанцию, — можете не бояться своего будущего. Если бы то, что вас ожидает, было бы более мрачным, дух непременно сказал бы об этом. А вот над пророчествами, касающимися остальных, мне необходимо подумать. Господа, вы можете убрать руки со стола, сеанс закончен.

Он первым поднялся из-за стола и, достав из подсвечника свечу, подошел к камину. Вскоре в комнате горели все свечи. Все сидели с бледными вытянутыми лицами и недоуменно смотрели друг на друга, не зная, что сказать.

— А по-моему, все это не имеет особого смысла, — изобразив на лице некое подобие улыбки, сказал господин Бомарше.

Госпожа де Сен-Жам обиженно взглянула на него.

— Вы говорите так, наверное, потому, что духи ничего не сказали относительно вашей судьбы.

Бомарше пожал плечами.

— А если бы и сказали. Неужели вы думаете, что я немедленно стал бы ломать голову над каким-нибудь словом. Нет, по-моему, все это просто бессмыслица. Цепь, лилия, театр, Америка.

Старая графиня де Андуйе недовольно пробурчала:

— С такими мыслями, господин Бомарше, вам не следовало приходить сюда.

К знаменитому писателю раньше всех вернулось обычное веселое расположение духа.

— Да, наверное, вы правы. Я слишком скептически отношусь к подобным вещам. Все это не для меня. Меня больше интересует то, что происходит в реальной жизни с реальными людьми.

Граф Калиостро не вмешивался в этот разговор, предпочитая прохаживаться вдоль стен, заложив руки за спину.

— Луиза, нам нужно серьезно обсудить все это, — сказала Ташеретта де Андуйе.

Девушка была готова расплакаться прямо на глазах у всех присутствующих.

Несмотря на то, что господин Бомарше еще пытался шутить, чувствовалось, что гости не расположены к этому.

— Простите, госпожа де Сен-Жам, — обратилась к хозяйке салона Констанция. — Вы не могли бы узнать, который час?

Госпожа де Сен-Жам неожиданно резко отодвинула стул и вышла из комнаты. Спустя несколько мгновений она вернулась.

— Два часа.

Констанция поднялась.