Онлайн книга «Гуляйполе»
|
– Хорошо, – похвалил его Антони. – Теперь бы пострелять, – попросил Нестор. – Пострелять? Не здесь и не сегодня. Как-нибудь в степи. А лучше, конечно, в плавне. Но жажда пострелять у Нестора была так велика, что уже на следующий день, когда собралась вся его ватага, он показал револьвер. Поначалу оружие передавали из рук в руки, восхищенно цокали языками, ахали от восторга. А когда появился Андрей Семенюта, Нестор спросил у него: – Сам-то ты стриляв из такого? – Я и из пулемета стрелял. – Може, постриляем? – Лучше б за селом, – засомневался Андрей. – Та тут и так край села, – сказал Нестор. – Кому мы нужни, и хто нам нужен! – Ну, шмаляй! Выстрел. Еще один. Из старой покинутой скворечницы посыпалась труха, перья. Затем она и вовсе обрушилась на землю. Во дворе собрались все друзья Нестора: братья Лепетченки, Федосий Щусь, Сашко Калашник, Семка Каретников, Лашкевич. – Держи рукоять легко, пальцы снизу расслабь, – поучал Нестора Семенюта. – Дай стволу самому лечь на цель. Он пидскочит и снова вернеться… Куда будеш целыть? Нестор поискал глазами, во что еще можно пострелять, но не увидел ничего подходящего. И вдруг заметил на соседском плетне глечики. Разлетелся один глечик… второй… Верный глаз у Нестора. – Ой, лышенько мое! – выскочила из хаты соседка. – Шо ж ты, паразит, добро переводыш! Антихрыст! – И набросилась на Семенюту: – А ты, бугай здоровый, чему дитей учишь?! Вслед за матерью из хаты выбежала и Настя. Она смеялась. Никто не слушал крик соседки. Нестор стрелял. Разлетелись еще два глечика. Лишь после этого он обернулся к соседке: – Ты считай, тетка Дунька! Все до единого верну! Даже з приваром!.. Настя! – позвал разгоряченный стрельбой Нестор. – Есть в хати глечикы? – Та есть трохи. – Несы! Де пьють, там и льють! Настя вынесла из хаты несколько глечиков. – Настя, зараза! Убью! – запричитала мать. – Хай лучше вин в тебе стриляе! Хай йому чорты на тому свити… Насте понравилась эта игра. Она повесила глечики на колки плетня. – Одийды! – скомандовал Нестор. Один за другим разлетелись и эти глечики. Настя хохотала. Она совсем не боялась выстрелов. И глечиков ей было не жаль. На следующий день они всей ватагой отправились на Соборную площадь, благо день был воскресный, ярмарочный. Нестор, Щусь, Лепетченки, Калашник и Лашкевич шли по базару. Базар был богатый, голосистый. Глаз не оторвать от рядов. Чем тут только не торговали! Даже тем, что здесь отродясь никогда не произрастало. А ряды с салом и мясом! А молочные! А овощные! Дальше – свиной визг, гусиный гогот, куриный крик. Еще дальше… Нет, должно быть, еще не родился тот художник, который бы сумел на холсте изобразить изобилие новороссийских ярмарок, их яркую сочность и праздничную красоту! А может, и холста такого еще не соткали, чтобы поместилось на нем столь сказочное богатство! – А от макитры, товар нехитрый! А ще глечи только шо из печи, налывай хочь молоко, хочь квас – добра жизня буде у вас!.. – Стоп! – остановил друзей Нестор и сам встал как вкопанный. Глаза Лепетченков и Калашника проследовали за его взглядом. Там, чуть на отшибе, стояла легкая бричка-одноконка, доверху груженная горшками, глечиками, макитрами. Хозяин выкрикивал свои зазывалки. Лошади рядом не было – хозяин привязал её неподалеку под акацией, в тенечке… – А як? – поняв все, спросил Иван Лепетченко. – Шут його знае, – задумчиво ответил Нестор. Стояли. Озабоченно глядели на воз с горшками. Размышляли. – У кого деньги есть? – спросил Нестор. – У нас – пятьдесят копийок, – ответил Сашко Лепетченко. – Мамка далы, шоб пшеныци курам купылы. – Давай. – А як же… – поколебался Сашко. – Верну!.. Федос, Калашник! Те отрицательно помотали головами. – А ты, Тимош? – Нестор обратился к Лашкевичу. – Ты ж только вчора сизарей продав. – Гроши мамка забралы. – Вси? – До копийкы. Нестор дернул Лашкевича за штаны. Раздался мелодичный звон. – Як свинья-копилка дзенькаешь, – обрадовался Щусь. Лашкевич, вздыхая, достал из кармана несколько монет. Прежде чем отдать их Нестору, спросил: – А процент буде? – Буде, – уверил Нестор. – По шее! В ладонь Нестора легла мелочь. – Там же товару рублив на сто. – Я поторгуюсь! – весело подмигнул Нестор. Он оторвался от компании и, пробиваясь сквозь базарную толпу, направился к бричке с горшками. Друзья издали видели, как он подошел к пожилому крестьянину – владельцу посуды, вступил с ним в переговоры. Вот Нестор показал туда, где над широкой, призывно открытой дверью белела надпись «Корчма». Дедок некоторое время колебался, и Нестор горячо его уговаривал. Потом старик принял у Нестора деньги и направился к корчме. По пути он пару раз оглянулся, видимо, чувствовал какой-то подвох в предложении хлопца. Лепетченки, Щусь, Калашник и Лашкевич, разгадав замысел Нестора, стали подтягиваться к бричке. Едва дедок вошел в корчму, как они оказались рядом с приятелем. Понимали друг друга без слов. Нестор, Щусь и Калашник взялись за оглобли, братья Лепетченки и Лашкевич толкнули бричку сзади. И она тронулась, легко покатилась… Вот они уже свернули за угол, в узкий переулок. Ускорили ход. Перешли на бег. – По траве! По траве! Шоб без слидов! Бежали, хохотали. – Як тоби удалось? – За казенкой дидка послав. Сказав, шо мени по малолетству не продадуть. Пообищав и йому половину штофа за труды. – Ну, артист! Бежали. Гремели на ухабах горшки и макитры. Сгрузили все добро в старой кузне. Прикрыли бурьяном. Пустую бричку толкнули с пригорка вниз… Под вечер все четверо, груженные макитрами и глечиками, пришли во двор соседки. – Позвольте вернуть долг, тетка Дунька! – Де взяли? – сурово спросила соседка. – Чуже! Не визьму! – Купылы! – успокоил ее Нестор. – Брешете! – Собака бреше! Забирайте. А то у мене патроны ще есть! Все перебью! – Ну, грець з вами! Заносьте! |