Онлайн книга «Гуляйполе»
|
– Спасибо хочу вам сказать. Здорово вы меня тогда выручили. – Обозналысь, наверно. Я вас первый раз бачу. – Второй, – заулыбался незнакомец и протянул Нестору руку. Нестор подал. И тот легко поднял его от самодельного стола. Отвел в сторону. – А теперь? – Предварительно оглядевшись по сторонам, он вынул из кармана пучок волос на резинке – фальшивую бороду – и прицепил ее к подбородку. Теперь Нестор и впрямь узнал этого человека. Это за ним не так давно гналась полиция, и Махно выручил его, дав коня. – Здорово! – Нестор указал на бороду. – Прямо не узнать. – Тогда мне надо было, чтоб не узнали, – улыбнулся незнакомец. – Спасибо вам за коня. От смерти, можно сказать, спасли. Я этого не забуду. – Та чого там! – смутился Нестор. – Не подарыв же коня. На время дав. – Дорого яичко ко Христову дню, – сказал незнакомец и, аккуратно свернув фальшивую бороду, спрятал в карман. Подумал. – Вот что! Приходите и вы к пяти часам в театр. Вам будет интересно. Семенюта вас проведет! А может, и сыграете у нас. – И уточнил: – Как артист. – Та шо вы! Я не сумею. – Научим. Я вижу, у вас получится. Вон какие чертики в глазах! Сразу после работы Нестор сбегал домой, переоделся и вновь, порядком запыхавшись, прибежал к проходной. Там его уже ждал Семенюта. Они прошли на территорию завода, обошли литейный и сборочный цеха и оказались возле длинного двухэтажного дома. Над дверью висела фанерная вывеска с надписью красивыми буквами: «Народный театр при заводе М. Кернера». У двери толпилась молодежь, но было и несколько пожилых мужчин. Все вместе они вошли в дом, поднялись на второй этаж. Нестор, как и все, тоже хотел идти в зал, но Андрей попридержал его: – Нам сюда, в гримерку. Они прошли узким коридором. Им навстречу то и дело попадались наряженные в старинные украинские одежды девушки с венками в волосах. Важно прошествовали двое казаков в полной амуниции, с саблями. Махно даже замер на миг. У одного из казаков Семенюта спросил: – Что, Вольдемар уже пришел? – Туточкы. В мужеский гримерци. Там, в гримерке, они и нашли Вольдемара Антони, того самого незнакомца, которому Нестор ссудил коня. Он сидел у столика напротив большого зеркала. На столике лежали тюбики с красками, щеточки, кисточки, флакончики, из картонной коробки торчала какая-то пакля. Как позже узнал Нестор, то были самые разные парики, бороды и усы. Антони был одет в богатую казацкую одежду. Булава и бунчук лежали возле зеркала. Он гримировался. – Сегодня у нас гости из полиции. Пойди, Андрюха, посмотри, чтоб все там было нормально, – попросил Вольдемар, после чего обратился к Нестору: – А вы садитесь вот здесь, понаблюдайте! Это такая наука, что не только в театре может пригодиться. Был лысый – стал кудрявый, был молодой – стал старый… И Антони примерил, а затем и приклеил красивые казацкие усы. – А когда вы з бородой, то од полиции? – спросил Нестор. – Случается, и от полиции. Разные случаи бывают… – Вольдемар уложил кружком на голове свои длинные волосы, а сверху натянул на них «лысый» парик с казацким оселедцем. – Вот теперь я, видите, настоящий казак. – Здорово! – восхитился Нестор. – Так как, попробуете себя в театре? – Шуткуете? Якый з мене артист? – Из-за роста, что ли? Так в театре разные роли есть. Вот, скажем, вы бы могли свободно Красную Шапочку сыграть. Слыхали такую сказку? Мы как раз готовим детский спектакль. – Та не, шо вы! В девчачье одеваться? Все Гуляйполе смеяться будет. – Наоборот, зауважает. Если, конечно, хорошо сыграть… Или Кота в сапогах. Замечательная роль. – Ну, кота… кота можно… В коридоре кто-то прошелся с колокольчиком. Позвонил. Антони поднялся, взял бунчук и булаву, вышел из гримерки. Звеня саблей и удобнее прилаживая на голове гетманскую шапку, отороченную мерлушкой, с двумя павлиньими перьями, он зашагал по коридору. Величаво обернулся и царственно приказал звонившему: – Федор! Заберешь молодого человека, проводишь за кулисы! Нестор не верил своим глазам: это уже был не Вольдемар Антони, а самый настоящий гетман Сагайдачный. Перья на его шапке сияли радугой. …Поздно вечером Нестор вернулся из театра домой. Был он перевозбужден, хотелось ещё с кем-то поделиться увиденным. Но оконце светилось тускло, от лампадки – и он понял, что все уже спят. Он уселся во дворе на скамейке, глядел на звезды, мечтал о чем-то неясном, но добром и светлом. Вообразил, что к ним во двор вдруг вошел сам Сагайдачный, точь-в-точь такой, каким он его видел в театре, и сказал громовым голосом: – Шо ж ты, пацан, живешь на свете, як трава? Шелестишь себе под ветром, никому ниякой пользы. Придет осень, смахнут тебя косой – и все. Вроде и никогда не было тебя… Не, брат, так жить нельзя. – А як?.. Як жить? – спросил бы он у настоящего Сагайдачного. Ничего не успел ответить ему гетман, потому что на порог вышла мать: видно, сердцем почуяла, что младшенький сидит в одиночестве. Заметила Нестора, удивилась: – Чого в хату не йдеш? – Думаю, мамо. – Ну й шо надумав? – Пока ничого. Но шось придумаю. Шось таке… – Ну и иды в хату. Гришка уже давно спыть. Нестор тихонько вошел в хату, стал раздеваться, шепотом, чтобы не разбудить широко разметавшегося на лежанке Григория, сказал: – Я сьодни, мамо, в театри був. У нас на заводи. Про козаков показувалы, про гетьмана Сагайдачного. Мать, скрестив руки, слушала сына, в темноте светились ее участливые, добрые глаза. – В яки походы ходили, в якых битвах участвовали! От люды булы! – восторженно говорил Нестор. – Чого ж це – «булы»? И сейчас есть. Хиба шо в одёже другой. – Не! Таких тепер нема! Проснулся Григорий, положил голову на ладонь, тоже стал слушать. – Ваш прадед Матвей козаком був. И мий дид, другый ваш прадед Чулак, тоже на Хортици жив. Кажись, сотником був, – рассказывала мать. – И диды ваши тоже, считай, козаками булы. Один дид, правда, на отруб пишов… – Як це – «на отруб»? – Ну, котори казаки выказалы пожелание жениться, йшлы з Хортици. А все равно до козакив булы прыпысани. Навечно. – О, бачите! Тилькы прыписаны! – Так козаками ж!.. И папанька ваш Иван Матвеевич, царство ему небесне, до самой своей смерти козаком себе считав. И вы, як хочешь суды, а тоже козаки. Мать присела на лежанку возле двух своих сынов – Григория и Нестора: – Кров-то в вас все та ж тече, козацька. Дав бы тилькы Господь в битвы з басурманамы вам не ходить!.. |