— Деточка, у нас тысячи клиентов по всему миру. С чего вы уверены, что покупали у Вольпия лично? — мужик крутит монокль и всматривается в наши лица. Мне кажется, что его глаз ненастоящий, а механический, даже жутко становится.
— Скажете, он клонировать себя может? — разговор начинает меня раздражать. — Мы хотели бы сделать большой индивидуальный заказ на вино из белой смородины, голубики и… э-э-э… пьяники!
Михаэль сжимает резко руку, выступая вперед, поворачивает ко мне голову и незаметно бросает улыбку.
— Раммон Левинсон сам лично готовил для Элен Берес вино и обещал помочь с крупной поставкой, — он смотрит на шестеренку на стене, там за стеклом прячутся лежачие бутыли, и показывает на них. — Уточните, что заказ для ресторана «Москва».
— Москва? — недоумевает мужчина. — Не слышал о таком. Это где?
— А как бы вы услышали? — припечатывает Михаэль. — Мы еще не открылись. Об этом знает только раммон Вольпий.
— Его сейчас нет на месте, — мужчина щурит механический глаз, и мне снова становится жутко. — Вы можете приехать завтра, если дело терпит.
— Срочно, — отвечаю я твердо и уверенно.
— Подождите тогда, — он показывает на небольшой диванчик у окна. — Я пошлю ему сообщение телеграфом.
Мы не отвечаем. Просто отступаем в сторону, но Михаэль не позволяет мне сесть.
— Держись возле меня, — шепчет он мне на ухо и провожает взглядом мужичка. — Не нравится мне здесь, — говорит еще тише.
— И мне, — я затравленно озираюсь.
Пока ничего не предвещает опасности. В коридорах завода тихо и спокойно: лишь откуда-то доносится мерное гудение механизмов. Мужчина ходит вдоль холла, нарезая круги. Ждет, видимо, когда явится Вольпий.
Двое рабочих перетаскивают телеги из одного помещения в другое, а из-за боковой двери слышится мерное шипение, будто там орудуют гигантским паровым утюгом.
На стене еле заметно шевелятся шестеренки, я показываю это Михаэлю. Он оттягивает меня назад и напрягается.
Входные двери пропускают двоих женщин в пышных юбках. Они проходят мимо нас и исчезают в коридорах. Когда их голоса затихают, дверь снова распахивается, и я узнаю Виктора.
Дергаю Михаэля за рукав и оттесняю в темный закоулок. Тот непонимающе смотрит на меня исподлобья.
— Виктор, — шепчу я, указывая на дверь. — Там.
— Волчья пакость, — яростно шепчет Михаэль и выглядывает аккуратно из-за угла. — Он со свитой. Мы в ловушке.
Шестеренки на стене оживают, и панель отодвигается. Мы ныряем внутрь, в широкий, подсвеченный красными светильниками, коридор. Бежим, не оглядываясь.
— Вот она! — влетает в спину резкий возглас.
Столбенею от одного лишь голоса. Не узнать его невозможно. Этим же голосом разговаривает мой отчим, и он самый омерзительный во Вселенной.
Михаэль тянет меня за руку, и я с трудом отрываю онемевшие ноги от пола. Бегу за ним, задыхаясь. Мир перед глазами дробится и переворачивается. Я должна найти какой-то предмет, чтобы бросить иллюзию на преследователей, но меня смущает то, что придется подбираться слишком близко. У нас нет ни секунды, чтобы медлить. У нас больше… нет ничего…
— Быстрее! — кричит Михаэль и заталкивает меня в комнату. — Уходи, Элен. Я отвлеку их и задержу. Беги! Слышишь?!
— Я никуда без тебя не пойду! — визжу я и крепче вцепляюсь в его рукав.
— Ты должна, — он целует, скользнув по губам, и толкает меня вперед. Тяжелая дверь захлопывается перед носом, разбивая нас.
— Михаэль! — я воплю, как умалишенная, и кидаюсь на металлическую преграду. Ломлюсь так, что тело отзывается протяжной болью. — Михаэль, хватит делать глупости!
— Уходи! — рычит он за дверью. Я слышу грохот и возню, пытаюсь повернуть ручку, но она не поддается. Меня кто-то оттягивает назад, когда в воздухе свистит то ли выстрел, то ли сильный щелчок.
— Скорей, Элен, — тот самый мужичок подмигивает механическим глазом и показывает на спиральную лестницу. — Туда!
— Откуда мне знать, что ты не из Конторы? — хмурюсь я и топаю ногой.
Правило № 22. Принимай помощь своевременно
Дверь распахивается. Раскрасневшийся Михаэль бежит к нам и машет рукой.
— Элен, что ты медлишь?! Уходи!
Я упираюсь и мотаю головой. Хватаю за руку Михаэля и только тогда даю ногам свободу.
Мужичок ловко запрыгивает на платформу. Дожидается, пока мы присоединимся к нему, после чего механизм лестницы со свистом уносит нас вверх, затягивая в темный вертикальный желоб.
Этажи мелькают перед глазами, улетая вниз, а я едва удерживаю равновесие. Крепко держусь за Михаэля. Незнакомец напротив мигает механическим глазом, и у меня мурашки бегут по телу. Отчего-то его взор кажется знакомым.
— Кто вы? — произношу вслух, а у самой сердце заходится.
— Я, кажется, знаю, — вдруг выступает Михаэль и прячет меня за собой. — Кто-то, кто отлично умеет маскироваться. Правда, Вольпий?
Мужчина ничего не говорит, лишь поправляет шляпу. А когда Михаэль отворачивается, подмигивает мне механическим глазом. Меня начинает трясти, будто в лихорадке.
Лифт застывает, но вокруг остаются глухие стены. Пол кружится по оси, из-за чего я наваливаюсь на Михаэля.
Мужичок дергает монокль, проворачивает оправу и внезапно рассыпается в воздухе на сегменты. Белые хлопья кружатся перед глазами и расступаются вместе со стеной, выпуская нас в широкий и светлый холл.
Мы несемся вдаль, и ветер свистит у нас в ушах. Мимо одинаковых дверей с чудными замками, панорамных окон и механизмов. Воздух вокруг трещит и скрипит, а мне все мерещатся чужие шаги.
Следующий коридор заканчивается тупиком. Мы бежим назад, но путь преграждает пластина, выстрелившая из пола. Едва не разрезает нас надвое.
— Заманил нас Вольпий, — шипит Михаэль, как разъяренный кот.
Перегородка растет ввысь, замуровывая нас меж двух стен. Паника в груди нарастает и душит, и я не знаю, куда деться от внезапного сумасшествия и клаустрофобии. Это гораздо страшнее, чем темный подвал! Кричу и, вцепляясь в пальто Михаэля, давлю внутри нарастающую панику… Но ничего не помогает.
— Элен! — шепчет в губы Михаэль и прерывает мой крик поцелуем. — Я с тобой. Не бойся.
— Мы умрем здесь вместе? — выдыхаю я ему в губы.
— Это будет самая желанная смерть, — говорит он уверенно и прижимает к своей груди. — Но мне кажется…
Он разворачивает меня, и я вижу, как стена позади нас — та, что казалась тупиковой — разъезжается пополам.
— Скорей! — Михаэль ведет меня в еще одну комнату и оглядывается по сторонам.
Здесь стены пусты: ни одного окошка. Лишь из-под потолка льется мутный, как молоко, свет, да в центре высится какой-то постамент.
