— А-а-ай, — отвечает тельце жалобно.
— Сейчас доайкаешься!
— Уф-ф-ф, ну за что?
— Это весь твой словарный запас?! — выкрикиваю я до боли в связках.
— Что я не так сделал-то?! — тело елозит ногами, скатывая белье. — Зря цацкался с тобой?
Протираю глаза — нет, не сплю. Для верности за руку себя щипаю. Боль отрезвляет. Надо смириться: это не страстный сон, а страшная явь. Я стою без одежды в незнакомой комнате, и мной пытается завладеть какой-то хиляк!
Нет уж, не бывать этому!
В ярости срываю с кровати простыню. Ткань трещит и стонет, обнажая полосатый матрац. Наспех обматываюсь лоскутом, заслоняя наготу.
— Объясни-ка мне, — начинаю, едва сдерживая желание накостылять тельцу по первое число, — что здесь происходит?!
— З-зачем же так, Элен? — тельце трет подбородок, так и не показывая наглого личика. — Я же обещал, что в первый раз исполню все твои капризы! Сказала бы, где я оплошал, да и все!
— Куда ты меня притащил? — вопросы рвутся наружу, и я уже не могу себя контролировать. — Ты знаешь, что на чужую территорию не суются без приглашения?
— Но это же не твой дом, Элен, — жалобно голосит незнакомец. — Твой дом — в глуши, за кольцевым объездом. Поди, уже лес на его месте вырос.
— Но ты же меня уволок оттуда?
— Элен, да что с тобой? — незнакомец поднимает лицо, переворачивается на смятой постели, не стесняясь наготы, и я понимаю, отчего его голос показался мне знакомым.
— Олег?! — от неожиданности едва не падаю на пол. Вглядываюсь в лицо мужчины, не в силах поверить глазам. Он самый, гад. Хитрый прищур из-под густых русых бровей, дерзкий изгиб тонких губ да волосы мышиного цвета, что он стрижет почти под корень, дабы не стали заметны кудри.
Стоп. С середины августа его патлы никак не могли до плеч отрасти! Или это не Олег, или…
— Откуда мое имя знаешь?! — лицо незнакомца становится озадаченным. Он начинает суетиться, наспех прикрываясь одеялом и остатками простыни.
— Но мы же… — начинаю подбирать слова.
— Ты из Олы? Признавайся, девка!
— Кого девкой назвал?! — крик переходит в истошный вопль.
Может, это какая-то ошибка?! Цепляю краем глаза зеркало на стене: нет, как есть, истина! Отражение-то мое, разве что, чуть стройнее, но это, должно быть, стекло искажает. Светло-русые волосы ниже плеч, глаза пугающего льдистого оттенка, гладкая молочная кожа. Уж себя-то я всегда узнаю!
— Ты из Олы сюда примчалась?! — повторяет Олег, заворачивая остатки простыни вокруг бедер. Кровать жалобно скрипит, когда он отрывает хлипкий зад от матраца. — Признавайся! Только там меня так… тьфу!
— Олег, Олег, о чем ты вообще?! — ярость переходит в страх, возбуждение — в дрожь ужаса. Отступаю к стене, придерживая лоскут у груди. — Какая Ола?! Я из Саранска!
— Даже Империи не знаешь, девка, — Олег сплевывает и надвигается на меня. Мелкий, а с гонором исполина. — Нет такого города!
— Империи? — упираюсь голыми лопатками в стену. От страха и недоумения колотит. — Города такого нет? Что за розыгрыш?
— Кто подослал?! — Олег подлетает ко мне и смыкает ладонь у меня на запястье. Кожа трещит от боли. Пытаюсь оттолкнуть его — не поддается. Вот тумбочка дубовая: мелкий, а жилистый. Куда уж мне, хилячке…
— Уйди, брачный аферист! — дергаю руку, но цепкие пальцы не отпускают. Лишь глазенки Олега загораются едким пламенем, едва слышит последнее слово.
— Кто? — ухмыляясь, он сжимает мои руки сильнее. Кончики пальцев немеют и становятся холодными. — Отвечай!
Его фразы становятся бессвязными, голос заглушает странный шум за окном. Повинуясь инстинкту, поворачиваю голову и диву даюсь: в голубом, как лазурь, небе парит продолговатая капсула дирижабля. Адская машина вертится над верхушками сосен, как рыба, что корм ищет, а потом гордо уплывает за пределы видимости.
«Саранск? — едко вещает голос подсознания. — Нет такого города в Империи!» И да: я слишком стройная в этом зеркале. За ночь столько не сбросить, да и эффект искажения не спасет.
Руки Олега все крепче сжимают запястья. Он что-то разъяренно кричит в спертый воздух, но я уже не слышу. Лоскут, обхватывающий мое тело, сваливается к ногам, и я снова стою перед ним обнаженная. Только уже не стыдно: страшно. Выходит, или с ума сошла, или попала! Совсем как в женских романах… И то, и другое маловероятно. Ни то, ни другое ничего хорошего не сулит.
Надо что-то делать.
— Да, — говорю я неожиданно громко. — Подослали вывести тебя на чистую воду. Но кто — ты никогда не поймешь. А вот о тебе могут узнать.
И подмигиваю. Со всем елейным обаянием, коим природа наградила.
И тут он меняется. Будто кипятком окатили ниже пояса. Разжимает пальцы, отпуская меня, и, спотыкаясь, бредет к кровати. Падает на нее с размаху, и матрац издает пронзительный скрип.
— Что нужно? — отрезает он коротко.
А я не верю своему счастью. Здешние боги меня, определенно, любят! Вот и моя энциклопедия. Наверное. Потому что как выведать у Олега что-то, не подставляя себя, я не представляю.
Ой, да ладно! Где наша не бывала? Сжимаю пальцы, пытаясь обуздать панику. Пока все идет лучше некуда. В процессе разберемся.
— Что нужно? — повторяет Олег, а мне уже не по себе. Что, ну что с этого хиляка требовать? Горы золотые? Деньги? Интересно, каков курс евро в здешней Империи?
— Пока не решила, — улыбаясь так дерзко, как могу, подкрадываюсь к кровати. Изогнувшись, как кошка, сажусь рядом. А чего мне стесняться: почти год жили вместе. Он мне мозг сношал, что любит, а самому нужны были деньги. — Но не смей с виду пропадать. Все расскажу.
— Знаешь же, что не пропаду, Элен, — скалит зубы, как шакал. — И сколько задолжал Виктору. Кстати, прогневается, если узнает, что у нас с тобой дело ничем не кончилось. Или с самим Виктором хочешь?
Закусываю губу. Это уже интересно.
— Домой хочу, — бормочу озлобленно.
— Ты же знаешь, что это невозможно!
— Почему? — в сердце закрадывается страх. — Сейчас мы оденемся, спустимся, и ты на своем ведре с болтами домой меня отправишь. Подальше от этого гиблого места!
— Элен, это не смешно, — Олег неожиданно становится серьезным. Совсем как коллектор, что то и дело названивает по телефону. — Знаешь же, что он сделает тебе и мне, если пойдем на такое.
— Да кто «он»-то?! Зачем я вообще кому-то, кроме коллекторов, понадобилась?!
— Теперь так запела, значит? А чем ты думала, когда ему себя предложила? — Олег поднимает раздраженный взгляд. — Не обязана ж была вступаться за брата. Не ты же дел наворотила, а он!
Мороз сковывает горло и ползет вниз, к самому сердцу. Все внутри — сплошная глыба льда. Какой брат? О чем он?
