— Тот, что с волчьей мордой. Не люблю я, знаете ли, ползучих гадов и существ иже с ними.
— Это дракон, Бирх. — Зарг кинул выбранное оружие элирийскому волшебнику. — Благородное создание. Символ мощи и справедливости, милосердия и упорства. Сочетание качеств, которых лишены мы с вами по отдельности, но вот вместе… Вам известно, Бирх, как стать пожирателем?
— Нет, Зарг, просветите меня. — Наставник Киммера подобрал с земли меч, прикидывая, как будет им биться.
— Проще, чем вы думаете, — ухмыльнулся Зарг, издевательски поигрывая своим оружием и тем самым поддразнивая сосредоточенного Бирха. — Предать любящее тебя существо. Не важно, кто это: верный конь, преданный пес или женщина, без которой ты не можешь прожить и дня. И тогда светлая сторона твоей души не сможет пережить подобное страдание и отделится от тебя в самостоятельную личность. Магическую основу процесса я, разумеется, опускаю, она вам ни к чему. Но факт остается фактом. Сегодня в моей душе две стороны. Темная, — Зарг ткнул пальцем себя в грудь, отвесив наставнику Киммера шутовской поклон, — и светлая, что долгие годы об этом даже не подозревала. Не правда ли, Бирх?
— Вы бредите, Зарг!
— Мой рассудок здоров, но вы правы, Бирх, в нем не хватает одного фрагмента. Вашего сознания. Вы ведь не помните, Бирх, своего детства, родных и близких, верно?
Молчание было Заргу ответом.
— И попали вы в Элирию в том возрасте, когда беззаботная юность уже отгремела, а старость еще не наступила. Вы можете мне не верить, Бирх, но вы — светлая сторона одного наивного мальчишки, который потерял больше, чем обрел. Когда я с вами покончу, Зарг исчезнет навсегда. — В глазах сарийского мага блеснула решимость. — Калеб будет на его месте. Начинаем, Бирх! У меня еще много дел там, куда вы больше никогда не вернетесь!
Наставник Киммера лишь пожал плечами и первым пошел в атаку. Зарг осклабился, принимая правила игры и в предвкушении сжимая руками меч. Все слова между магами были сказаны. Теперь мастерство и виртуозность выявит, кто из них покинет Вессергерский лес победителем, а кто навсегда останется в этом гиблом и безжизненном месте…
Впервые Марлоу собственными глазами наблюдал Слияние и не смог понять наверняка, какие чувства он испытывает. Разочарование? Интерес? Безразличие?
Ничего отталкивающего в ритуале Слияния не было. Бирх и Зарг лежали в шаге друг от друга, полностью одетые и расслабленные. Словно уснули, устав от долгого похода, который наконец-то должен был закончиться.
Лишь истончающаяся фигура Бирха и уплотняющееся тело Зарга выдавали творящийся между ними ритуал, который Алистер собирался прекратить, но пока мешкал.
Тролль переминался с ноги на ногу, ожидая, когда же Марлоу решится отдать приказ. Или, может быть, он передумал?
— Твой тот, что слева, — указал Алистер на Бирха. — Учителем я займусь лично.
Клинок мягко вышел из ножен и так же мягко вошел в тело Зарга. Марлоу не видел, исполняет ли помощник его приказ, да и не стал бы он смотреть на это. Он знал, что тролль не посмеет его обмануть.
Что испытывал Алистер в тот момент?
Облегчение.
Он давно вырос из мальчика на побегушках и теперь почувствовал, как за его спиной раскрылись невидимые крылья, что были сложены из-за пристального внимания Зарга ко всему, что он делал.
Мучила ли Марлоу совесть?
Нет.
Учитель сам выбрал свою судьбу, упустив шанс оживить любимую и вписать свое имя в историю магических искусств.
Алистер собственноручно закончит то, что Зарг начал, но с некоторым изменением первоначальной идеи.
Никого оживлять Марлоу не будет. Его с Эмри ничего не связывало. А вот количество энергии, что высвободится при проведении ритуала, ему точно пригодится. Он всегда мечтал увеличить силы, данные ему природой. Почему же не воспользоваться тем, что, можно сказать, само идет к нему в руки?..
Аронгак натужно пыхтел, когда возился с многочисленными узелками и тесемками, но слово свое держал. Обещал убрать ловушки на Кайлу, значит, не будет их больше в лесу. На зверей иверийцы в Ведьминой Чаше не охотились, занимались только рыбалкой. Потребности в мясе они восполняли домашней живностью, что охотно давала еще молоко, яйца, перья и шерсть. Так что никаких убытков иверийцы от затеи вождя не понесли. Спокойней станет в лесу, без страха можно будет отпускать гулять в нем детей и беззаботных девиц на выданье.
Чтобы управиться до обеда, Аронгак взял с собой пяток толковых воинов и на своем примере решил показать, что не стоит чураться никакой работы, даже если ты вождь племени.
Разбирали ловушки молча, труд любит тишину. Лишь пение птиц над головами служило им музыкой да сигналом того, что в лесу все спокойно.
Только смолкло оно. Тихо стало в лесу. И отсутствие звуков наводило на нехорошие мысли.
Кто-то чужой шел по Ведьминой Чаше. И ничего хорошего ждать от него не приходилось.
Аронгак приложил палец к губам, и иверийцы замерли.
В двадцати шагах хрустнула ветка. Потом еще одна и еще одна.
Вождь осторожно пополз к тому месту, откуда раздавался шум, и увидел воинов в черных доспехах.
Много их было, десятка два, не меньше.
Ведущий их пухлый старик в мантии указал на возвышающийся замок и повел свое войско к нему, но не прямой дорогой, а в обход. Вождь сделал вывод, что старик прекрасно ориентируется в лесу и не первый раз здесь.
Аронгак быстро пополз к своим. Надо Кайлу и Киммера предупредить да воинов собирать на подмогу.
Неспроста туда идет этот человек с таким большим отрядом, ой неспроста!
ГЛАВА 22
— И снова простите меня, уважаемая Кайла! В эту пору мы особенно чувствительны и не можем удерживать внутри себя зверя, что рвется наружу. Кровь требует продолжения рода, а тут…
— …подходящая самочка, совсем одна, да еще и сопротивляется сильному самцу. Я все понимаю, Дориус, и не держу на вас зла. Я не кисейная барышня, имею представления об отношениях животных во время гона.
Хрусть! Это Киммер разломал в кулаке очередной орех и сейчас начнет его есть. Громко есть. Очень громко есть!
На принца я смотреть избегала.
Проснулась я раньше его. Выбралась из цепких объятий Киммера и отправилась приводить себя в порядок. Не права была Снедька, не больно это. Видимо, когда по любви, то все проходит гладко и нежно. Лишь губы припухшие да взгляд затуманенный кричат о том, что не одна я была этой ночью, не одна…
— Вы нетипичная драконица, Кайла! — сказал мне Дориус. Он лежал укрытый одеялом, а под его спину была подложена подушка. Собрат уверял, что завтра его раны окончательно затянутся. Поживем — увидим! — Те, кто находится с нами в одной стае, не имеют такого грозного вида, как у вас. Нет у них острых гребней и рогов. Все потому, что они живут под защитой, есть кому оберегать их и защищать. А у вас тяжелая судьба была, Кайла. Одинокая. Но когда мы с вами вернемся в стаю, то надобность в столь грозном вооружении отпадет!
