Онлайн книга «Ладья»
|
– Что, простите? – крикнула она, довольная тем, что к ней подошел приличного вида парень. Мифани внимательно следила за его губами, ожидая увидеть что-то связанное с выпивкой, которую он бы ей купил, но умудрилась не понять ничего из того, что он сказал. – Что? Он раздвинул губы и показал улыбку из лезвий. «Ну кто бы сомневался». 29
Дорогая ты! Сегодня был очень напряженный день. А должен был быть скучный и утомительный. Мне выпала куча бумажной работы, отчет на отчете, а остальные члены Правления чудесным образом оказались где-то далеко и занимались насущными, но не представляющими чрезвычайной угрозы делами. Я уселась поудобнее и стала читать о говорящих мышах, заполонивших Луишем, но затем уничтоженных нашим отделением в этом районе. Их истребление заняло несколько месяцев и вылилось в огромное количество счетов и служебок, каждую из которых я обязана была просмотреть. И только я занялась счетами за третий месяц, пытаясь выяснить, почему геноцид каких-то голосистых паразитов потребовал пятнадцати миллионов фунтов и выделения бронетранспортера «Сарацин» из Второго танкового полка, когда получила отчаянный звонок от Еретика Габбинса, который находился в Нью-Дели, где занимался подавлением потенциального самодержца. Он говорил очень быстро, но, насколько я запомнила, диалог получился примерно следующий: Я (отвлеченно): Да, алло! Алло! Он: Алло! Я (все еще отвлеченно): Алло! Он: Алло! Я: Алло, я вас слышу. Он: Ладья Томас? Я: Да. Он: Да, это Еретик Габбинс из Дели. Я: Прив… Он: Я очень извиняюсь, но гречанка прибывает на неделю раньше, чем ожидалось, и кроме вас ее встретить некому. Я (пытаясь понять, зачем нам вообще понадобилось убивать тех мышей): Угу. Верно. Чего? Он: Гречанку. Я (все еще без внимания): Да. Он: Она приезжает, а вам нужно ее сегодня встретить и чем-нибудь занять. Я: А, ясно. Стоп, что за гречанка? Он: Ну та, никак не запомню, как ее зовут, но она делает те штуки, и ей тысячи лет. Я (впадая в панику): Какие штуки? Он: Ой, да превращает людей в скотину. Я: Что делает? Он: Превращает людей в… Я: Я слышала! И что я должна с ней делать? Он: Ну, сами знаете, как обычно. Я: Я не знаю как обычно! Это не моя работа! Это ваша работа! Если хотите поменяться, приезжайте сюда и сбалансируйте бюджет уничтожения мышей в Лондоне (шурша бумагами), при этом выясняя, почему, черт возьми, двухдверный шкаф в свободной комнате загородного дома считается делом национальной важности! Он: Ладья Томас, от вас всего-то и требуется встретить ее в Хитроу, проехаться по Лондону и поужинать с ней. Я: Я не могу! Он: Почему нет? Я: Потому что… я не ужинаю. (Обиженная пауза.) Потому что я не очень лажу с людьми. (Резко вспыхнув.) Особенно с теми, кто превращает людей в животных! Он: Простите, я не понял, кажется, связь прерывается… Я (крича): Нет, не прерывается! Вы просто говорите так, чтобы… (Звонок обрывается.) Мне удалось заработать репутацию человека, который знает все на свете благодаря простой особенности – отсутствию социальной жизни. Но мир, в котором мы живем, странен настолько, что описания «гречанка возрастом несколько тысяч лет» недостаточно, чтобы идентифицировать определенного человека. Мне оно ни о чем не говорило, поэтому я попросила Ингрид связаться с секретарем Габбинса, которая знала и имя этой женщины, и время ее прибытия в Хитроу. Выяснилось, что до него оставалось полчаса. К счастью, у нас работают великолепные помощники, и менее чем через десять минут эти две женщины сумели надыбать два лимузина, неприметного вида водителей, план развлечений на весь день и моего неуклюжего шотландского сумоиста в качестве почетного караула. – Ингрид, кто эта женщина? – спросила я, когда наша машина тащилась сквозь трафик. Мы сидели бок о бок, и Ингрид могла показывать мне бумаги; Энтони сидел напротив, вынужденный подрабатывать пюпитром для длинной полосы бумаги, иллюстрировавшей основные вехи жизни гречанки. Причем я сидела против движения (отчего меня укачивало), и Ингрид разложила у меня на коленях документы. – В настоящее время она известна как Лиза Констанопулос. – В настоящее время? – эхом повторила я, пытаясь посмотреть на свою юбку сквозь несколько слоев бумаг. Мне казалось или я надела ее навыворот? – Это имя появилось у нее недавно. Эти древние держатся за свои имена так же крепко, как за костюмы, – пояснила Ингрид. – У меня юбка навыворот? – Да. Так вот, учтите, что мисс Констанопулос имеет подтвержденный возраст пятьсот лет, – продолжила Ингрид. Когда я попыталась вывернуть юбку на себе, на пол посыпался дождь из бумаг. Мы с Энтони одновременно наклонились вперед и стукнулись лбами. – Ай! – вскричали оба, и я откинулась обратно на сиденье. – …в прошлом столетии она отличилась тем, что пнула Иосифа Сталина в пах во время одного из фуршетов, а также играла значительную роль в алмазной отрасли ЮАР, – рассказала Ингрид. – Кроме того, она излечила одного из членов нашей королевской семьи от рака в 1950-х, а в 1960-х другого заразила сифилисом. – Матерь божья, моя голова! – Хммргмммрг, ладья Томас, – пробурчал Энтони, сидевший напротив меня. – Что он сказал? – Не знаю, – ответила Ингрид. – Через сколько сядет ее самолет? – спросила я, нажимая пальцами на ушибленный лоб. – Через пять минут, – ответила Ингрид. – А сколько нам туда ехать? – Двадцать минут. – Вот черт. Пока мы пробирались в недрах Хитроу, Ингрид продолжала рассказывать мне о моей сегодняшней спутнице. – Она была близкой подругой Эвы Перон [22] и имела некоторое отношение к Великому чикагскому пожару [23]. Возможно также, что она владеет перепелом, несущим золотые яйца, и ответственна за четыре землетрясения, произошедших в последнюю пару десятилетий. |