Книга Изменившийся человек, страница 98 – Франсин Проуз

— Здесь есть что поесть и попить. Если захочешь.

Мама думает, они не заметили сладости и чипсы? Дэнни смотрит на стол, на поломанные печенья, на сырные палочки, на грязные пластиковые чашки. Этим Винсента угощали перед началом? Тогда понятно, с чего он так разъярился.

— Мы ничего не хотим, — говорит Макс. — Не переживай.

Макс выглядит плоховато. Какой-то он взвинченный. Но куда спокойнее, чем в тот вечер у папы. Макс опять верно реагирует. Узнать про свадьбу и про болгарского ребенка им было куда неприятнее, чем увидеть, как Винсент сорвался на «Шоу Чендлера».

Дэнни смотрит на монитор в углу комнаты. Камера работает, но на экране только какой-то парень в наушниках и чендлеровской футболке идет по залу.

— Винсент не мог просто взять и исчезнуть, — говорит мама. — Он, наверное, просто отошел на минутку…

Если Винсент исчез, значит, в школе он точно не выступит. Когда Дэнни прикидывал, как оно будет, если маме придется выступить, ему вовсе не нравилось, что там будет и Винсент. Те немногие, кто не успел прочитать о том, что творится у Дэнни дома, в «Пипл», узнали бы все на выпускном. И последний год учебы был бы для Дэнни мукой… Дэнни становится стыдно, что он так думает. Нет уж, пусть Винсент поскорее найдется.

Мама говорит:

— Мальчики, я понимаю, сейчас не самое подходящее время. Но нам нужно поговорить, серьезно поговорить о том, что только что произошло. Вы растете в спокойной обстановке, слава Богу. И такой жестокой драки, смею надеяться, никогда не видели. Драки, которую устроил человек, которого, как вам казалось, вы знаете. Человек, с которым вы жили… живете в одном доме.

Спокойная обстановка. Пусть мама запомнит эти слова. Винсент зашел слишком далеко. Но Реймонд — он рвался к Мейеру. И к Винсенту. Приехал к их дому. С недобрыми намерениями. Меньше всего Дэнни хочет вести с мамой долгие разговоры о том, что драка Винсента с Реймондом оставит в их с Максом юных душах незаживающие раны.

— Мы поговорим об этом, — отвечает Дэнни. — Потом. А сейчас иди и занимайся тем, чем должна заниматься.

— Я на пять минут, — говорит мама.

— Можешь не торопиться, — говорит Макс. — С нами ничего не случится.

Наконец мама уходит. И словно дышать легче. Макс, похоже, хочет пить. Дэнни перебирает бутылки с газировкой.

Макс говорит тихо и напряженно:

— А что там такое случилось?

— Как это — что случилось? — говорит Дэнни.

— Ну, с Винсентом.

— Этот козел угрожал Мейеру. И Винсент за него вступился.

Дэнни побежал навстречу опасности и остановился на полпути. Но Макс не об этом спрашивает.

— Точно так было? — спрашивает Макс.

— Точно, — отвечает Дэнни. — Можешь мне поверить.

Бутылки с газировкой липкие, полупустые. Дэнни и дотронуться до них противно.

— Погоди-ка! — говорит он. — А в этой бутылке ром. Йо-хо-хо! Спасибо, Чендлер. Макс, ты знаешь, что такое «Куба либре»?

— Нет.

— Вкуснятина, — говорит Дэнни. — Улетная штука. — И он смешивает два рома с колой.

Дэнни с Максом накатывают. Дэнни считает — они заслужили. Гримерка выглядит как камера с бетонными стенами, в таких киношные копы допрашивают подозреваемых, но после второй порции «Куба либре» обстановка кажется ему даже интересной. Почему-то приятно сидеть и смотреть на монитор, на опустевшую студию, где ничего не происходит.

— Хочешь еще рома с колой? — спрашивает Дэнни.

— Чего-то крепко, — говорит Макс.

— Да ты пей. В стрессовых ситуациях надо пить побольше. Чтобы мозги не пересохли.

Дэнни уже поплыл. В глазах туман, но сквозь его пелену он видит на мониторе: что-то происходит.

В студию вернулся Чендлер, что-то вещает. Крупным планом лицо Чендлера кажется огромным. Звук отключен, но, где регулятор, Дэнни не знает. Да и слушать неохота, тем более что Чендлер закругляется и появляется Мейер Маслоу — гасите основной свет, прожектор на него. Он сидит в кожаном кресле. Читает вслух. Длится это целую вечность. Дэнни с Максом всё смотрят. Это же телек, он работает.

Время летит. Наконец приходит мама и говорит:

— Никто не видел, как ушел Винсент. Он как в воздухе растворился.

— Ты сама-то как? — спрашивает Дэнни. — Мам, ты на пугало похожа.

— Спасибо, — говорит мама. — Поддержал.

— Извини.

Потом мама спрашивает:

— Это что за шум?

— Макс, наверное. Его тошнит в туалете.

— Он заболел?

— Куу-ба лиибре, — говорит Дэнни.

До мамы доходит еще медленнее обычного.

— Вы что, пили?

— Не знаю… Чуть-чуть… Да…

— Ты дал брату спиртного? Когда тут такое творится? После всего, что сегодня было? Так я могу на тебя положиться? Дэнни, вам совсем на меня наплевать? Слов нет, как я огорчена.

— Ты нас вообще не ценишь, — говорит Дэнни. — Знала бы ты, что вытворяют другие дети… — Он нарочно переходит на зловещий шепот. — Мы с Максом почти всегда делаем то, что ты захочешь. Мы почти не ссоримся. И с тобой тоже. Хотя ты, может, так не считаешь. Ну хорошо, выпили мы немного рома. Большое дело! Для нас, мам, это тоже стресс.

Дэнни не все рассказывает. И это не лучшая его речь. Он сильно не в себе, но как-то она действует. Мама со слезами на глазах подходит и обнимает его. Дэнни и жалеет, что чего-то наговорил, и не жалеет.

— Я очень вас люблю, — говорит мама.

— Я тоже тебя люблю.

Дэнни делает глубокий вдох и считает до пяти. А потом высвобождается из маминых объятий.

Еще где-то час ждут, не объявится ли Винсент. Чендлер и его команда такие уставшие и поникшие, что когда мама говорит: может, Винсент поехал домой, заснул и не слышит телефон, все решают: так оно, наверное, и есть.

Макс с Дэнни только глаза закатывают. Мама любит принять желаемое за действительное.

Удивительно, но, к маминой чести, она соображает, что поездка домой — тоже не лучшее время для серьезного разговора, которым она грозилась в гримерке. Сначала едут молча. Каждый сам по себе, каждый погружен в свои мысли, словно они друг с другом едва знакомы, словно оказались в одной машине случайно.

Потом мама говорит — считай, сама себе:

— Они вроде собираются всю драку вырезать. Чендлер будет говорить, а Мейер — читать вслух свою книгу. А остальное время заполнят нарезкой из старых программ. Сделают блок о ненависти и толерантности. Во всяком случае, так они говорили, когда мы уходили.

— Хорошо, если так, — говорит Дэнни. — Они же могут и передумать. И если решат, что окровавленная рожа Реймонда поднимет им рейтинг, покажут все. Кровавые сцены идут на ура.