Книга Эвермор. Время истины, страница 51 – Сара Холланд

– Кто? – презрительно спрашивает она, хотя в ее глазах дрожат слезы. Она делает шаг ко мне, и я заставляю себя оставаться на месте, даже когда нож оказывается ближе. – Я поговорила с другими слугами. Они рассказали мне, как ты ненавидела Герлингов. И многие думали, что ты любила Роана с самого детства.

Я стараюсь говорить спокойно.

– Это правда, но только не Роана. Тот, кто убил его… – Как мне об этом рассказать? А ей – поверить мне? Но Ина не сводит с меня глаз, и я продолжаю: – Его убила Каро. И твою мать – тоже.

Ина бледнеет, но не опускает клинок. Я внимательно наблюдаю за ее лицом, пока она обдумывает мои слова. Мысли блуждают по ее лицу словно облака, парящие над землей.

– Почему? – наконец тихо шепчет она, но этот шепот легко пронзает наше тяжелое, напряженное молчание. – Зачем ей это делать?

Тот факт, что Ина не обвинила меня в сумасшествии, вселяет в меня слабую надежду. Варианты ответа крутятся в голове, но каждый следующий из них представляется абсурднее предыдущего. Однако я уже начала говорить правду и не стану останавливаться. Делаю глубокий вдох и поворачиваю ладони к сестре.

– Она хотела навредить мне. Сложно объяснить, почему, но мы с Каро знаем друг друга уже очень давно. Еще до того, как вы приехали в Эверлесс. Не могу сказать, что все понимаю, но пытаюсь. – После небольшой паузы я продолжаю: – Ты можешь назвать мне первый день, когда встретилась с Каро?

Глаза прищуриваются. Она не понимает вопроса, молчание затягивается, потом она начинает хмуриться, широко раскрывает глаза. Готова поспорить: она пытается вспомнить день, когда красивая, сладкоречивая, зеленоглазая служанка появилась в ее жизни. И не может найти ответа, потому что…

– Она всегда там была, не так ли?

Ина молчит, но я вижу, что мои слова ей неприятны, замечаю, как их правдивость заставляет ее вздрогнуть.

Я продолжаю давить.

– Потому что она всегда существовала, находилась рядом с твоей матерью до рождения любой из нас, никогда не меняясь, следя за всем, наблюдая, выжидая.

Ина продолжает молчать, сжимая полированную рукоятку ножа, а я пытаюсь представить, как одиноко ей должно было быть во дворце, когда ее мать со своей подругой внезапно исчезали на неопределенное время. Я помню, как мертвая Королева и Каро держались вместе, – странная, молчаливая зависимость друг от друга, – постоянно находились рядом, хотя едва ли обменивались и парой слов. Допускаю, что Ина привыкла к этому, но мои слова заставляют ее задуматься.

Потом она отбрасывает сомнения прочь и с вызовом спрашивает:

– Выжидая чего?

– Меня. – Это своего рода правда. – Мы с Каро – враги. Не сразу узнали друг друга в Эверлессе, но со временем я поняла, кто она такая. – Глубоко вздохнув, чувствую, как слезы наворачиваются на глаза. – Она убила Роана, чтобы навредить мне, потому что думала, что я его люблю. И твоя мать, погибшая Королева, знала это, потому она убила и ее, чтобы убедиться, что вину свалят на меня.

Слеза тихо бежит по щеке Ины, и мне кажется, что ее рука слегка дрожит.

– Тогда кто ты? – шепчет она.

– Ина, – пытаясь подобрать слова, после которых сестра не побежит прочь, метнув в меня нож, – что ты сказала бы, если бы я поведала тебе, что Алхимик и Колдунья все еще живы?

Она моргает.

– Мать воспитала меня с верой в старые истории, но…

– Мой отец – тоже, – я непроизвольно перехожу на шепот. – А ты веришь, что они все еще бродят по земле и по-прежнему среди нас?

Она переступает с ноги на ногу, чувствуя себя неуютно.

– Что ты хочешь сказать?

– Это прозвучит безумно, – говорю я, – но, пожалуйста, поверь мне, Ина, – глубокий вдох. – Я – Алхимик. А Каро – Колдунья.

Кажется, проходит минута, пока Ина просто молча смотрит на меня.

И наконец спрашивает:

– То, что я почувствовала в долине, когда мы напали на тебя и твоего друга, было… старой магией?

Я отчаянно киваю. Слезы снова застят глаза.

– Ина, ты знаешь историю, в которой Алхимик предложил вернуть сердце Колдуньи и дал ей двенадцать камней, которые нужно было проглотить?

Она быстро кивает. Да. Ее рука немного опускается.

– Двенадцать камней были сердцем Колдуньи, разломанным на части. Когда меня убивали, я перерождалась снова.

Глаза Ины блестят.

– Я – Алхимик, – говорю без какого-либо пафоса, который мог бы сопровождать это признание. – Двенадцатый, последний. Каро хочет убить меня и забрать то, что я украла у нее в моей первой жизни.

– Свое сердце, – отвечает она.

– Да. Но сперва она хочет разбить мое. Вот почему… – Но я не могу продолжить. Слезы наконец прорываются и текут по моим щекам, одна за другой.

– Вот почему она убила Роана, – с удивлением заканчивает Ина, – потому что он был тебе дорог.

Я киваю, не решаясь снова спросить, верит ли она мне, потому что боюсь услышать «нет».

– Джулс. – Она делает шаг и протягивает ко мне руки. Ее взгляд мягкий, все еще неуверенный, но ненависть, пылавшая в нем так ярко, исчезла. Теперь она не Охотник, не Королева, а просто девушка, моя подруга, испытавшая лишения.

– Прости, что не сказала тебе, – всхлипываю я. – Нужно было понять раньше, но я…

Смущение вспыхивает в ее глазах.

– Почему ты рассказываешь мне?

Я почти смеюсь, услышав эти слова, потому что эта часть правды выглядит самой пугающей, но собираюсь с силами и продолжаю:

– Когда мы встретились, ты призналась мне, что хочешь узнать тайну своего рождения. Это все еще так?

Она неуверенно кивает:

– Думаю, да.

– Помнишь, как мы отправились в сиротский приют и мужчина там рассказал мне о Брайарсмуре? Мы там родились, Ина, мы обе, в один день. У одной матери. – Я делаю резкий вдох. – Мы двойняшки, и наши родители погибли во время временны́х искажений, о которых нам рассказывали.

– Королева нашла меня там, – говорит Ина. Ее голос все еще лишен эмоций, но мне стоит считать победой то, что она пока не сбежала и не набросилась на меня, а терпеливо продолжает слушать. – У меня во рту был камень.

– Знак Алхимика, – отвечаю я. – И камень был у меня, если это вообще правда. Но папа – мой дядя, точнее, наш дядя – нашел меня. Он, должно быть, не думал, что Королева заберет тебя.

– Так Каро думала, – говорит Ина, спотыкаясь о каждое слово. – Она думала, я…

– Да, – я делаю шаг ей навстречу, оказавшись достаточно близко, чтобы дотронуться до нее, и она не отходит в сторону, – она собиралась убить тебя, пока не узнала, что Алхимик – я, а не ты.

Ина молча смотрит на меня, и эмоции на ее лице борются. Сердце сжимается, оттого что Ина совсем не умеет скрывать их. Какими ужасными должны были быть для нее эти последние несколько недель, пока я бегала по всей Семпере, гоняясь за своими воспоминаниями, оставив ее один на один с Каро. Но в одну минуту злость появляется на ее лице.