Онлайн книга «Рулетка судьбы»
|
– Прошу вашего внимания, тетя… – Оно принадлежит тебе, – ответила Агата Кристофоровна, подмигнув новой подруге. Пушкин медленно выдохнул, отгоняя мурашек. – В вашей юности в моде был крохотный пистоль. Стрелял стальным шариком… – Помню, помню! Его называли «Последний аргумент дамы». – Вспомните, у кого имелся пистоль: у Терновской, Живокини или Амалии Тимашевой. К такому вопросу тетушка не была готова. И не решалась ответить. – К чему тебе? – Прошу вас назвать фамилию. Или пистоль хранился у вас? – Вера Васильевна купила его в Висбадене, – ответила она. – Но зачем тебе… Пушкин не мог больше находиться в таком приятном и милом обществе. Одной Агаты было достаточно. Две – вынести невозможно. Он поклонился и сбежал. 21 Портье «Лоскутной» предложил подняться в номер: гость который раз уж бывает, поведение и вид безупречные. Пушкин не хотел менять правила. Просил отправить мальчика. Уговаривать портье не стал, мальчику все равно, куда бегать. На то и мальчик в красном мундирчике. Пушкин ждал у лестницы. Мадемуазель Тимашева появилась. Она сменила платье, была слишком спокойна и не ответила на его поклон. – Что вам угодно? Ледяной тон, как будто ей в сердце попала льдинка. – Настасья Андреевна, прошу отнестись к моим словам с полной серьезностью, – сказал Пушкин. – В чем дело? – В сложившихся обстоятельствах прошу вас немедленно покинуть Москву и выехать в Тверь. Вашего отца пре-дупрежу телеграммой. – Зачем мне уезжать? С какой стати? Вопрос разумный: наследнице полумиллиона рублей куда веселее в Москве, чем в имении. – Вам может угрожать опасность. Настасья вызывающе усмехнулась. – Опасность? Мне? От кого? – Не могу назвать точно, круг лиц вам известен. – Это так странно. – Она брезгливо скривила губы. – Говорите о каких-то опасностях и не называете их… Мне известна только одна опасность: мадам Львова. Если оградите меня от этой дамы, буду вам признательна… Потребовалось все спокойствие, накопленное логикой и ленью. – Настасья Андреевна, прошу вас поступить разумно, – сказал Пушкин. – Готов лично сопроводить вас на вокзал и посадить на поезд. Петербургский как раз отходит через два часа. Вы успеете собраться? – На поезд? – проговорила Настасья так, будто ей предлагали выйти замуж за каторжника. – Да вы в своем уме, месье Пушкин? И слышать не желаю… Провожатые мне не требуются, сама справлюсь… – Я не смогу дежурить около вас круглосуточно и защитить. – Мне не нужна ваша защита, – проговорила она, будто втыкая булавки. – Это ваше последнее слово? – Месье Пушкин, вы казались вполне достойным человеком, не то что ваша тетушка. Но теперь я вижу, что ошибалась… Отныне прошу не беспокоить меня. Всего вам доброго, господин полицейский. Ловите преступников, а меня оставьте в покое… Настасья повернулась и пошла по лестнице с гордой осанкой. Как королева, восходящая на трон. Оставалось только одно предположение: деньги меняют человека. Пушкин никогда не думал, что изменения могут произойти так быстро и так глубоко. Но теперь совершенно в этом убедился. 22 Закрыв за Пушкиным, тетушка вернулась в гостиную. На диванчике она села на некотором расстоянии от гостьи. – Наконец отделались, – сказала она. В ее настроении Агата уловила изменение. И разумно промолчала. – Теперь, моя милая, расскажите, кто вы на самом деле… Только не говорите, что тайный агент… Не поверю. Можно было рассказать про бумагу, которая осталась в номере «Лоскутной». Но чутье подсказывало, что такой ответ приведет к худшему из результатов. – Вы правы, я не агент сыскной полиции… Тетушка наградила ее доброжелательным кивком. Глаза следили внимательно. – Кто же тогда? – Еще недавно занималась тем, что помогала состоятельным господам расставаться с лишними деньгами и драгоценностями… – Вы не похожи на содержанку. Тем более – на проститутку. Вы – другая. Агата еле заметно поклонилась. – Благодарю. Деньги и драгоценности забирала сама. Только у богачей… – Да вы, моя милая, Робин Гуд в юбке… – Нет, копила состояние. Век воровки короток. Зато для мужчин, которые хотели получить легкую добычу, будет урок на всю жизнь. Чтобы не изменяли женам… Такая прямота нравилась Агате Кристофоровне. Она улыбнулась. – Попадались? – Никогда… Пусть не покажется хвастовством, но в России мне не было равных… Насколько мне известно, – все-таки добавила Агата. – Но с этим покончено. Навсегда… – Почему удалились от дел? Это вопрос, на который Агата сама не знала ответ. – Ваш племянник поймал меня… Совсем недавно… Воровать стало скучно: достигла высот. А вот ловить преступников – так интересно… В этом ребусе Агате Кристофоровне все стало ясно. К тому же Агата ей понравилась: авантюристка с добрым сердцем. Как будто вернулась в юность. Правда, тетушка никогда и никого не грабила. Ну почти… – Мой племянник совсем не такой, каким хочет казаться, – сказала она. – Он замкнутый не по злобе. Это кольчуга. Он честный и ранимый. Алексей не любит ошибаться. Потому что ошибался в женщинах часто… Мой вам совет: никогда не называйте его Пи. Позволяется только мне… Совет Агата приняла с благодарностью. На правах старшей Агата Кристофоровна протянула руку, заключая между ними союз. Агата ответила таким искренним рукопожатием, будто обрела настоящего друга. И, не сдержавшись, бросилась к ней на шею, крепко обняв. – Спасибо… – прошептала она. Тетушка нежно похлопала ее по спине. – Ну будет, будет, моя милая, – сказал она чуть придушенно. Отпустив объятия, Агата смахнула случайную слезинку. – Ну, теперь уж все выкладывай, – сказала тетушка, переходя на «ты». – С Тимашевой как познакомилась? Скрывать было нечего. Агата рассказала, как спасла ридикюль Настасьи из рук воровки и стала опекать беспомощных барышень. И про рулетку ничего не скрывала. – Много Настасья просадила? – Вчера – триста рублей. До этого чуть меньше. Только Тимашева не играла. Прасковья делала ставки. Агата Кристофоровна выразила удивление. – Компаньонка? Как странно… – Настасья не подходит к рулетке, держит слово, данное отцу. А подруга ее чрезвычайно поддается азарту рулетки… |