Книга Призраки Сумеречного базара. Книга вторая, страница 29 – Кассандра Клэр

Потому что Карстерсы в долгу перед Эрондейлами.

– Я спрашивала в Спиральном Лабиринте, – сказала Тесса. – Там ничего не знают. А потом в один прекрасный день до нас дошел слух, что детям на Базаре кто-то рассказывает сказки – очень характерные сказки о любви, боли и мести. Где-то рядом витало имя Эрондейлов.

Она произнесла это имя, некогда принадлежавшее ей, очень тихо, но Алек подскочил, словно ему прокричали его в самое ухо. Ни Джем, ни Тесса ни словом не упомянули Катарину Лосс, которая унесла первое потерянное дитя Эрондейлов за море и вырастила на дальних берегах. Тайна эта не принадлежала им. Джем верил Алеку, но он все-таки был Охотником, а его отец – Инквизитором. И Джем с Тессой прекрасно понимали, какой приговор Закон вынес бы Катарине за ее поступок, продиктованный любовью и милосердием.

– Я расспрошу Джульетту, – пообещал Алек. – Узнаю, что смогу. И не уеду, пока не помогу вам.

– Спасибо, – сказал Джем.

– А теперь Рафаэлю пора спать, – распорядился Алек.

– У нас есть для тебя славная комнатка, – сказала по-испански Тесса, очень тепло и ободряюще, но Рафаэль решительно замотал головой.

– Ты не хочешь оставаться один? – уточнила она. – Ну и хорошо. Можешь спасть со мной и Джемом.

Она протянула к нему руки, но мальчишка вдруг отвернулся, уткнулся лицом в плечо Алека и протестующее заревел. Тесса отшатнулась, а Алек машинально обнял ребенка.

– Днем Лили уязвима, – сказал он. – Я должен остаться с ней. Ты согласен на комнату без окон, Рафаэль?

Лили перевела, и ребенок горячо закивал.

Джем проводил их до порога их комнаты. На пороге он поймал Алека за руку.

– Я очень это ценю, – сказал он. – Правда. Не говори пока Джейсу.

Он все еще думал о Джейсе – о свирепом беспомощном ребенке посреди темного моря, о юноше, пылавшем небесным огнем. Он воображал тысячи возможных сценариев, в которых мог сделать для мальчика больше. Если бы он заботился о Джейсе, когда ушел его отец, если бы проводил с ним больше времени, если бы Джейс был чуть старше – того же возраста, что и Уилл, когда они с Джемом впервые встретились… может быть, Джем тогда знал бы.

Но, с другой стороны, что он мог сделать для мальчика, даже если бы знал?

– Не хочу, чтобы Джейс думал, что у него где-то есть семья, которой он никогда не узнает. Кровное родство не гарантирует любови – оно лишь дает шанс на любовь. У него не было возможности узнать Селин Монклер или Стивена Эрондейла. И я не хочу, чтобы ему казалось, что сейчас он упускает еще один шанс.

Джейс был счастлив в Нью-Йорке, хотя он, Джем, ничего для этого не сделал. У него была любовь, и парабатай, и Институт. И если Джем не мог ему помочь, то, по крайней мере, не хотел снова причинять ему боль.

Джем до сих пор вспоминал Селин Монклер. Не будь он Безмолвным Братом с каменным сердцем в груди, возможно, он сумел бы понять, в какой беде она оказалась. И найти способ помочь ей.

Он не называл Селин матерью Джейса, потому что видел, как мальчишка смотрит на Маризу Лайтвуд. Матерью для него была именно Мариза.

Много лет назад, когда Джем и сам был еще ребенком, в Лондонский Институт явился его дядя Элиас и предложил забрать его с собой.

– В конце концов, мы же семья, – сказал он тогда.

– Ну, и поезжай! – бушевал Уилл. – Мне-то какое дело!

Уилл тогда вылетел из комнаты, хлопнув дверью и заявив, что отправляется на поиски приключений. Когда Элиас уехал, Джем нашел Уилла в музыкальной комнате. Тот сидел в темноте и смотрел на скрипку Джема.

Джем сел рядом на пол.

– Ну, давай, дурень, проси, чтобы я тебя не покидал, – сказал он, и Уилл положил голову ему на плечо.

Джем чувствовал, как друг дрожит, пытаясь не разрыдаться – или не расхохотаться, – и знал, что ему хочется и того, и другого сразу.

Кровь еще не равняется любви…

Джем не забыл, что Селин так и не выпало шанса стать Джейсу матерью. Жизнь вообще полна разбитых сердец и упущенных возможностей, но Джем мог хотя бы попытаться исправить то зло, которое мир причинил Селин. Он мог сделать что-то для Джейса.

Алек внимательно посмотрел на него.

– Я не скажу Джейсу, – пообещал он. – Пока не скажу. Если ты вскоре сделаешь это сам.

– Надеюсь, что смогу, – кивнул Джем.

– Можно, я спрошу? – резко сменил тему Алек. – В Институте Буэнос-Айреса что-то очень не в порядке, Холодный мир подрывает наши связи с жителями Нижнего мира. Ты мог бы принести много пользы, если бы встал на нашу сторону. Почему ты не хочешь быть Сумеречным охотником?

– Я и так на вашей стороне, – ответил Джем. – Разве для этого непременно нужно быть Охотником?

– Нет, – сказал Алек. – Но я все равно не понимаю, почему ты перестал им быть.

– Не понимаешь? У тебя есть парабатай. Когда-то он был и у меня. Можешь себе представить, как пойдешь в битву без него?

Алек стоял, держась за дверной косяк. После этого вопроса костяшки его пальцев побелели.

– У меня есть Тесса, – продолжал Джем, – и больше радости каждый день, чем у иных – за всю жизнь. Гораздо больше, чем я заслуживаю. Мы с женой повидали мир, и у нас есть миссия, придающая жизни смысл. У всех нас разные пути служения. Тесса владеет тайнами Спирального Лабиринта, я – Безмолвного Братства. Вместе, объединив наши знания, мы спасали жизни, которые вряд ли можно было спасти другим путем. Я хочу помогать, и буду. Но не как Сумеречный охотник. Им я больше никогда не стану.

Голубые глаза Алека были полны скорби. Он был сейчас очень похож на Уилла, но он им не был. И Джейс не был. Никому из них никогда не стать Уиллом.

– Когда сражаешься, ты должен сражаться всем сердцем, – мягко сказал Джем. – У меня сердце не лежит к жизни среди нефилимов и к их битвам. Слишком большая часть моего сердца теперь в могиле.

– Прости, – неуклюже пробормотал Алек. – Я правда понимаю.

– Извиняться тут не за что.

Джем ушел к себе в комнату, где Тесса ждала его с открытой книгой на коленях. Она подняла голову и улыбнулась. Во всем мире не было другой такой улыбки.

– Все хорошо? – спросила она.

Он посмотрел на нее.

– Да.

Тесса захлопнула книгу и протянула к нему руки. Она стояла на коленях на кровати, а он – рядом, и мир был полон упущенных возможностей и разбитых сердец, но в этом мире была Тесса.

Она поцеловала Джема, и он почувствовал на ее губах улыбку.

– Брат Хахария, – промурлыкала она. – Иди-ка сюда.

* * *

Окон в комнате не было, зато был коричневый кувшин на столе, полный алых цветов, и две односпальные белые кровати. Лили швырнула кожаную куртку на ту, что стояла ближе к стене.