Книга Призраки Сумеречного базара. Книга вторая, страница 33 – Кассандра Клэр

Изабель потянулась за кнутом. Алеку пришлось оттащить сестру в сторону.

– Вы, младшие Лайтвуды, все чокнутые. На вас никакой управы нет, – проворчала Ирина.

– О да, мы такие, – сияя, сказал Джейс, возникая рядом с Алеком и Изабель.

Алек уговаривал себя, что все хорошо, все в порядке. Когда он особенно беспокоился за друзей, это было хорошее утешение – думать, что и Магнус, и Макс – оба чародеи, и им не надо сражаться с демонами.

Рафаэль тем временем с удивительной точностью повторил движения Алека. Малыш далеко пойдет, подумал он. И тот, кому доведется его вырастить, будет очень им гордиться.

– Отлично, Раф! – похвалил он.

Он вообще-то не собирался так называть мальчика – имя вырвалось само, но Рафаэль только искоса глянул на него и улыбнулся. Тут им всем пришлось замолчать и снова спрятаться за трубой, потому что из дома чародея вышел Охотник. Джем вопросительно поглядел на Алека, но тот покачал головой.

Когда Охотник скрылся, они, объединив усилия, спустили Рафаэля с крыши.

– Интересно, насколько в Институте все плохо? – спросил Джем.

– Скоро узнаем, – пообещал Алек. – Я слышал, как этот наемник сказал, что следующая поставка от Брейкспира будет сегодня в полночь. Если привезут женщин, мы должны спасти их и остановить и Охотников, и чародея. Брать придется всех сразу, а внутри довольно много народу. Неизвестно, скольких держат в плену, и сколько человек их охраняет. Нужно подкрепление, и прежде чем возвращаться к Тессе и Лили, я хочу кое с кем поговорить по этому поводу. Надеюсь, не все Сумеречные охотники в этом городе стали предателями.

Джем кивнул. Они двинулись к выходу из переулка, и Алек вкратце рассказал про фейри, которую они с Лили встретили на Базаре – с лицом как увядшее яблоко, и волосами, как пух одуванчика.

– Лили говорит, у нее может быть информация о семье, которую ты ищешь, – сказал он.

Джем помрачнел.

– Эту женщину я уже встречал. Я выясню, кто она. И сделаю так, что она заговорит.

Еще мгновение его лицо оставалось холодным и угрюмым, потом он поднял взгляд на Алека.

– Как там Лили?

– Э-э-э… – он судорожно пытался вспомнить, не ляпнул ли часом того, чего не следовало.

– Ты явно беспокоишься за нее, – мягко пояснил Джем. – И, возможно, тем сильнее… что ее нынешние чувства по поводу Рафаэля заставляют тебя невольно думать о том, как будет себя чувствовать Магнус… когда-нибудь в будущем, – глаза его были темны, как Безмолвный город, и так же печальны. – Да. Я знаю.

Ничто из этого Алек не сумел бы сам облечь в слова. Безымянная тень иногда набегала на лицо Магнуса, словно эхо прежнего одиночества, и тогда Алек хотел защитить его, защищать всегда – но знал, что не сможет.

– Ты же был почти бессмертным. Может, есть какой-то способ… с этим справиться?

– Я жил очень долго, – ответил Джем. – Но жил в клетке из костей и безмолвия, чувствуя, как мое сердце постепенно превращается в пепел. И нет, я не смог бы рассказать, каково это было.

Алек вспомнил собственную юность в Институте, раздавленную отцовскими ожиданиями, словно кучей камней… вспомнил, как пытался приучить себя не смотреть, не заговаривать, даже не пытаться стать счастливым.

– Возможно, я знаю, – сказал он. – Не настолько полно, понятное дело. Но – возможно. Отчасти.

Он тут же испугался, что позволил себе лишнего, но Джем улыбнулся, словно понял, о чем он.

– Для моей Тессы и твоего Магнуса все по-другому. Они родились такими, какие есть, и за это мы их любим. Они живут – вечные и неизменные – в непрестанно меняющемся мире и каким-то чудом находят в себе храбрость считать его прекрасным. Все мы хотим защитить наших возлюбленных от скорбей и опасностей… но мы должны доверять им. Мы должны верить, что им хватит сил жить дальше и снова смеяться. Мы боимся за них, но эта вера должна победить страх.

– Я верю, – Алек склонил голову.

В одном квартале от Института телефон у него в кармане зажужжал. Клэри прислала сообщение…

Как-то несколько месяцев назад они с Магнусом оставили Макса на Маризу и устроили себе вечер в городе. В «Адском логове» играла старая группа Саймона, у них куда-то делся басист, и Саймон согласился его подменить – с ним такое иногда случалось. И вот Алек, Магнус, Джейс, Клэри и Изабель вместе пошли послушать музыку. Друг Саймона, Эрик, написал песню «Мое сердце – перезрелая дыня, и треснет сейчас для тебя»… Она была ужасна.

Танцевать Алек не любил – только если с Магнусом. Но даже и тогда он предпочитал, чтобы музыка была не такой жуткой. Магнус, Джейс и Изабель вышли на танцпол – настоящие звезды в этой толпе. Некоторое время Алек любовался на своего бойфренда, но вскоре устал от издевательства над ушами собравшихся. Он поглядел на Клэри: она сидела с очень прямой спиной и лишь время от времени моргала.

– Отличная музыка, – сказала она, храбро кивая.

– Кошмарная музыка, – возразил Алек. – Пойдем лучше есть такос.

Когда они вернулись, Саймон только спустился со сцены. Он пил воду из бутылки и спрашивал у всех, что они думают про этот сет.

– Там, наверху, ты выглядел очень сексуально, – сказала Изабель. Ее глаза блестели.

– Правда? – Саймон криво улыбнулся.

– Неправда, – заверил его Джейс.

– Ты был великолепен! – воскликнула Клэри, наскакивая на него. – Просто вау! Даже не знаю, какое слово еще подобрать. Ты великий! Ваша группа – великая!

Клэри была верным и благородным парабатаем, но и Саймон особой тупостью не отличался и к тому же знал ее долгие годы. Он перевел взгляд с виноватого лица Клэри на Алека.

– Вы опять уходили есть такос?! – горестно воскликнул он.

– Поверь, они были великолепны! – усмехнулся Алек.

Он отошел к Магнусу, обнял его за талию. По случаю выхода в клуб тот оттенил свои золотые глаза серебряным глиттером и теперь сиял как звезды и луна.

– Танцы танцами, – прошептал он ему на ухо, – но группа правда была хуже некуда, а?

– Я могу танцевать под что угодно, – отозвался Магнус. – Но вообще-то да. Мне доводилось слышать Моцарта и «Секс Пистолз» в их лучшие дни. Могу подтвердить, группа Саймона – это нечто чудовищное.

Друзья Алека собрались вокруг, его семья была рядом, – в такие моменты он особенно остро вспоминал одиночество своей юности, когда его разрывало между тем, чего, возможно, никогда не будет, и тем, что он мог потерять. Он крепче обнял Магнуса и ощутил маленький взрыв счастья в груди – теперь он мог получить это все.

– В следующий раз сразу идем за такос? – прошептал он, когда они уходили, и Клэри заговорщически кивнула за спиной у Саймона.

Вот так Алек со временем и полюбил ее, хотя поначалу долго не принимал: ни в большом, ни в малом Клэри никогда его не подводила.