
Онлайн книга «Тайный код гения»
![]() — Он самый. — Вы родителей решили раньше времени списать в утиль? В последнее время практически не появлялись у них. — Я, мне стыдно, — сказал он, тяжело дыша. — Раньше было надо думать. Он неожиданно рассердился. — Мне и так тяжело, а вы тут читаете нотации. Девушка молчала. Он достал из кармана деньги. — Вот возьмите. И спасибо, что выручили, хотя почему они не обратились ко мне, ума не приложу. Я бы приехал в любое время и дал деньги. Без проблем. — Так уж и в любое. Небось, вечная занятость… А родители сами по себе: колупаются, как хотят. — Простите, мне и так, — он сложил руки, и деньги разлетелись по полу. Они нагнулись одновременно, стукнувшись лбами. От девушки шел горьковато-тревожный запах. Это были странные духи. Уж в женских духах он разбирался. — Вот, — в его руке было пять бумажек. Девушка забрала их и кивнула. Нужно было развернуться. Поблагодарить еще раз и уйти. Но вместо этого он почему — то сказал: — Можно зайти? Я хотел спросить вас о них. Вы же общались в последнее время. — Проходи! — Девушка посторонилась. — Но не на кухню, а прямо в комнату. На кухне — бардак. Комната странной девушки выглядела совершенно не подобающе для ее облика. Большую часть пространства занимали книжные полки: подойдя ближе, Вадим разглядел Юнга, Арендт, Тойнби, еще с десяток классиков философии, психологии и социологии. Дальше шли книги на французском, немецком и английском языках. Он с трудом отвел глаза от полок и перевел их на девушку, но она стояла у окна и смотрела вниз. У стены находился черный диван с серым пледом. Шторы на окнах были черными. Стены — темно-серыми, время шло уже к вечеру, и от этого комната выглядела несколько зловещей… Девушка тоже была в черном… легинсы и свободная футболка почти до колен. — Чай предлагать не буду. Кофе есть перуанский. — А водка? — произнес он чуть ли не с мольбой… Она строго посмотрела на него. — Есть. Могу предложить еще виски и ром. — Набор пирата? — попробовал он пошутить. Но его новая знакомая только подняла вверх одну бровь и ничего не ответила… Через пятнадцать минут они сидели на полу, прислонившись к дивану, на низком столике стояло три бутылки, стаканы и пепельница. Ему хотелось плакать и одновременно ругаться. Но он себя сдерживал. Сколько выпил — не помнил. В голове шумело. Он пробовал курить, но сигареты то ломались, то зажигалка барахлила. Он попросту был уже пьян, и руки дрожали. Незнакомка же взяла сигарету и красиво закурила, пуская колечки дыма в воздух. — Как в-вас зовут! Мы даже не познакомились. — Арина. — Родионовна… — Филипповна, — без тени улыбки сказала она. — Да. Простите, я все не могу смириться, что… Я был для них светом в окошке, они едва на меня не молились, а я… Скотина, просто скотина. — Не будьте столь самокритичны. — Дым вился красивыми колечками, и он, как завороженный, смотрел на него. В темноте эти белые кольца казались чем-то инфернальным, словно видение из другого мира. — Смерть — это всегда не про нас. Так мы думаем, и ошибаемся. Нам все нет времени, чтобы задуматься о смысле смерти. Мы о жизни-то не думаем. А о смерти — подавно. Она что-то для нас далекое и непонятное. А она рядом и близко. Совсем рядом. — Боже, как глубокомысленно, — в его голосе прозвучала ирония, и он испугался, что его не так поймут. — Я не о том. — Понимаю. — Кто вы? Я имею в виду, чем занимаетесь? — Аспирантка. Мой научный руководитель профессор Голубицкий, слышали о таком? — Да. Конечно. — Я пишу диссер под его руководством. — Тема тоже касается смерти? — и снова ирония. — Не совсем. Он на минуту отключился, словно провалился в черную холодную дыру. А очнулся от того, что его коснулась чья-то шерсть, открыв глаза он увидел в темноте два фосфоресцирующих глаза, хотел закричать, но вовремя понял, что это Муська. — Муська? — пробормотал он. — Она уже стала призраком и проходит сквозь стены? — Нет. Вы просто забыли запереть дверь, и Муся пробралась сюда… Девушка взяла кошку и отодвинула от него. — Нужно пойти закрыть дверь. — Я уже это сделала. — Вы ангел, — попробовал он пошутить. — Ну, не совсем. И такими комплиментами не разбрасываются. — Я говорю правду, честное слово. И комплиментами я не разбрасываюсь. — Но тут же он оборвал себя самого. — А кем работаете вы? Он чуть было не протрезвел: где он работает, нельзя было говорить ни в коем случае. — В одной фирме, но это весьма скучная работа, ничего интересного. — Тетя Ира говорила, что работа у вас хорошая. — Можно сказать и так. Кошка уткнулась в стакан с виски и чихнула. — Муся, отойди! — взмолился он. — Прошу… У вас, кстати, нет никакой живности? А то Муся слопает. У нее по весне инстинкт на всяких птичек, рыбок. Боюсь, мы не сможем проконтролировать. — Был кролик Степа, но он умер. — Ему показалось, что в темноте на глазах девушки блеснули слезы… — Извините, — он попытался встать, но тут ноги, да и все тело отказалось повиноваться, и он рухнул на ковер, зацепившись за край стола… Арина подхватила его вовремя. — Я вас доведу до туалета, — просто сказала она. Наутро Вадим открыл глаза и понял, что он находится в чужой квартире. Голова с похмелья трещала, он провел рукой по волосам и чуть не свалился с узкого дивана. Он был заботливо укрыт пледом, очевидно, принесенным из его квартиры. Где он? Что за черт? И тут он все вспомнил: и вчерашнее отчаяние в квартире после смерти родителей, и распитие спиртных напитков со странной девушкой со странным именем, вот только как ее звать, он забыл. Кажется, Агафья? Нет, не то. Алевтина? Тоже — мимо! — Алиса! — крикнул он. В ответ — тишина. — Авдотья! Тоже — ни звука. Неужели он здесь один? Решительно отбросив плед, Вадим, прихрамывая пошел в коридор… В туалете висело зеркало во всю стену. Да, оригинально! Он прошел на кухню. На столе лежала записка, написанная крупными буквами. Вадим! Я ушла по делам. Захлопни дверь. Надеюсь, тебе после вчерашнего получше. Если хочешь есть, открой холодильник. Муся пока может остаться у меня. Арина. |