Онлайн книга «Маски сброшены»
— Мешках? — заинтересовалась мора Ферхара. Конечно, это были не совсем мешки. Но и платьями это было сложно назвать. Что-то среднее между монашеской рясой и учительской мантией. — Такое ощущение, что у платья должен был быть серо-стальной цвет, а получился белый застиранный, — хмыкнула Грета. — Зато качество ткани потрясает, — Тирна с удовольствием провела рукой по мягкому платью. — Что еще больше удивляет, — вздохнула мора Ферхара. Нарядившись, подруги покрутились друг перед другом и Тирна подытожила: — Что ж, эти вещи на нас прекрасно висят. — Да, и капюшон укрывает лицо до самого подбородка, — фыркнула Грета. — Знаю чудесное заклинание. Постой-ка, не дыши. Все. «Чудесным заклинанием» с Гретой поделилась бабушка, а с той соседка, беглая монахиня. Служительницы Серой Богини пугали обывателей своей неестественной ловкостью — капюшоны закрывали их лица до самого подбородка, но они никогда не спотыкались. Причем современная магическая наука не знала ни единого заклинания позволяющего смотреть сквозь стены или сквозь ткани. — Это прорыв в науке? — севшим голосом спросила эйта Краст. — Это правильное использование разума, — хихикнула Грета. — Заклятье накладывается на внешнюю сторону капюшона, затем на внутреннюю. И с внешней стороны на внутреннюю передается изображение. Ты не смотришь сквозь ткань, ты смотришь на ткань. — Но получается, что я вижу сквозь, — попробовала возразить Тирна. — Нет, сквозь — это когда односторонняя прозрачность. А тут внешняя часть ткани становится слабеньким записывающим артефактом, а внутренняя таким же слабым, но воспроизводящим. Это модифицированные театральные чары. Вот когда на заднем фоне у героев меняется панорама — оно самое. И если ты сейчас резко развернёшься — поймешь. Тирна крутанулась вокруг себя и сдавленно ругнулась. — Как будто пространство рассыпалось на кусочки и сейчас медленно, противно собирается. Фух, все, — проворчала она. — Именно поэтому монахини столь плавно поворачиваются. — Значит, мы отыгрываем монахинь? — эйта Краст осторожно развернулась к подруге. — Не то чтобы отыгрываем, но раз есть возможность скрыть лицо — почему нет? Наигравшись, подруги вспомнили о некормленых дорфах. Точнее, им недвусмысленно об этом напомнил Дикки. Так что вниз они спускались очень быстро. — В следующий раз я буду вставать раньше, — шепнула Грета, когда увидела, что свободное место осталось в одной карете с Ринтар-Боул. — Вот уж точно. Всю дорогу в карете царила напряженная тишина. Этому немало поспособствовал Дикки, занявший все пространство на полу. Только Таэлия Ринтар-Боул косилась на закрывших лица подруг и высокомерно усмехалась. Она явно ждала, что по прибытии девушек осадят или, хотя бы, они упадут запутавшись в подоле. Правда что-либо сказать по этому поводу она не решалась. Приехав, подруги первыми выскочили наружу. За ними выбрался дорф и только после этого, с другой стороны, соскочили Таэлия и ее подруга. Имени подруги Грета не знала, да и не интересовалась особо. — Ты только посмотри, он же утопает в цветах, — ахнула Тирна. — Тише ты, секрет выдашь, — Грета пихнула подругу в бок. — Мы же ничего не видим, забыла? Но Храм действительно поражал. Последние годы его постоянно перестраивали, лучшие образцы цветов и цветущего кустарника высаживали в окружающем его парке. В общем, Маргарет и Линнарт Дарвийские очень ценили расположение Совета Жрецов. И Серую Богиню. А вот внутри Храм был точно таким же, как и все другие храмы. Только позы Божественной троицы были немного не каноничны. А так — гулкий простор, мозаика и колонны. И камни, куда же без них. Соискательниц и одного соискателя выстроили в два ряда и, после разрешения одного из служек, они затянули песнопения. Грета искренне не понимала зачем и для чего они это делают. Ведь даже жрецы не пели хвальбы Богине. То есть, пели, но очень редко. Серая Богиня не слишком ценила человеческое пение, о чем сказала буквально в прошлом году. Чем обрадовала простой люд — ведь если слышит пение, значит слышит и мольбы. «Но почему не помогает?» шептались по тавернам скользкого вида мужички. И за каждым таким шептуном велась слежка. Но, тут Грета вздохнула, это скорее всего просто слухи. Кому нужно отслеживать трактирных пропойц? А люди… что ж, люди всегда чем-то недовольны. Неслаженное пение возносилось к сводам и там утихало. Грета ожидала обещанного умиротворения и покоя, но нет. Чутко прислушиваясь к себе, она поняла — из того, что обещали она ощущает только жажду. Но если мора Вирстим говорила о жажде познания, то мора Ферхара мучается более приземленной жаждой, которую легко утолит стакан лимонада. По знаку служки соискатели прекратили мучить Серую Богиню своим пением и замерли. Откуда-то из-за колонн вышла тонкая, нескладная девчушка и тоже запела. Ее сильный, чистый голос уходил ввысь и вот он-то и спровоцировал дальнейшие безобразия. Лазар подался вперед. Шаг, другой, третий. Он шел как марионетка и кукловод у него явно был криворуким. Потому что экспериментатор оступился и рухнул на каменный пол. — О Богиня, он же… Он разбился?! Чей это был возглас Грета не поняла. Но ужас полностью разделяла — Лазар разбился как глиняный кувшин, разлетелся на черепки. С одного такого черепка на окружающих взирал блестящий, недоумевающий глаз. Тирна зажала уши и тонко-тонко завыла, нескладная девчонка так и не прекратила своей песни, а вокруг черепков засуетились служки. Крепко прижимая к себе подругу, Грета осторожно отходила в сторону. И силилась понять, это запланированный Алистером ход или вражий экспромт? И судя по тому, что некромант в мгновение ока появился в храме — экспромт. — Тише, тише. Не так и страшно. Ну, подумаешь, голем глиняный. Ничего страшного. При этом саму Грету колотило от страха. Глиняный голем это совсем не некромантия. Это куда более страшная магия, магия в основе которой лежит человеческая жертва. Неужели Алистер способен на такое? «Нет, не способен. Он сам был ошеломлен» успокоила она саму себя. «Иди за мной», мурлыкнул Дикки и сбросил себя отвод глаз. Следуя за своим пушистым братом, Грета привела подругу к маленькой беседке увитой шпалерными розами. — Садись, вот сюда, на солнышко. Растирая ледяные руки подруги, мора Ферхара силилась понять, что же ту так испугало? До недавнего времени ей казалось, что Тирна боится только некромантии. Или близкое знакомство с некромантом заставило эйту Краст сменить страх? «Если бы ты успела испугаться первой, то сейчас она была бы в сознании. Это называется ответственность» услышала Грета на самой границе сознания. И прежде чем она успела испугаться незнакомого голоса в центр беседки спрыгнула Финли. |