Онлайн книга «Я знаю, как ты дышишь»
|
— Да, конечно! — подтвердил он. — Спасибо вам, Соня… Вы… вы просто чудо! Странная девушка Соня, благодарная им неизвестно за что, внезапно залилась почти багровым румянцем. — Нет, что вы! Это вы… меня выручили. Вот тут… все лежит. Я пойду, да? — Она неловко повернулась, задев плечом косяк, и вышла. Альбомы с фотографиями лежали внушительной горкой, но он не стал разбираться, где какие, а просто сунул их в сумку, а те, что не поместились, — в большой пакет. На пыльной поверхности стола остались разводы — здесь и в самом деле давненько не прибирались. Он машинально провел пальцем, затем потрогал ряд других альбомов, по живописи: должно быть, девушка Соня, их чудо-сиделка, достала их вон с тех полок, чтобы полистать, но не перенесла к себе в комнату. Странная все-таки девица — и забрала бы, да хоть и совсем, кто бы ей слово сказал! Когда-то эти книги были редкостью и стоили больших денег, но это было очень, очень давно. Сейчас он даже не знает, продаются ли еще альбомы с репродукциями? И кто их покупает? Когда есть интернет и любую картину можно увидеть почти вживую. Интересные вкусы у этой Сони: «Век импрессионизма», Серебрякова, «От Моне до Пикассо» и вдруг — Босх! Хотя какое ему дело до ее художественных предпочтений? Она знает свое дело, и теще явно лучше… Уже надо было уходить, а он почему-то застрял тут, возле этого самого Босха. Почему-то приспичило полистать. Нет, надо уходить! Он двинул книгу назад, к другим увесистым фолиантам в глянцевых суперах, и вдруг увидел кончик фотографии, попавшей между коленкоровым переплетом и суперобложкой. Он потянул за него, и… Это была она, его Джейн, Дженни, Птичка… Оглушительные птичьи хоры вдруг грянули в его голове. Босх тоже любил птиц и рисовал их любовно и подробно, хотя большей частью он живописал совершенно другие, ЗАПРЕДЕЛЬНЫЕ вещи. Он ТАК ВИДЕЛ. Возможно также, что слышал и тоже был синестетиком, иначе КАК можно объяснить все, что он ЗНАЛ о природе человеческой?! Но какой природой можно объяснить то, что держал в руках он, и КТО мог сделать такое?! Потому что у смеющейся, молодой и прекрасной женщины на фото — вернее, еще девушки, потому что Дженни тут явно нет и семнадцати, — у этой девушки было грубо выколоты глаза. Проткнуты чем-то острым, скорее всего, ножницами… которые потом еще и провернули. * * * — Ну вот, так мы это и провернули! — торжествующе завершила рассказ Сорокина, которую Катя уж никак не ожидала увидеть, да еще и в компании Приходченко! — Та ты не слухай оти тэрэвэни… мало ий бандытив, щей про них отут розказувать! Ты иж… ось з капустою, а оци, що з горбочком, ци з мьясом… а посыпани — то картопелька з грыбамы… — Павел Петрович Приходченко смотрел на старлея Скрипковскую таким мягким взором, словно она не служила в убойном отделе, а была маленькой растерянной девочкой. — …было по дороге, дай, думаю, тебя проведаю! Тем более Палпетрович подвез… — …та скикы ты там зъила! Оцых ще нэ спробувала!.. — …выздоравливай!.. — …чого очи таки сумни?.. — …работать совершенно некому потому что!.. — …та шо вы, Марагарытапална, всэ на роботу зворачуетэ? Берить вже з мьясом! — …спасибо! Боже, пирожки — это что-то особенное!.. — …так жинка ж пэкла!.. — …а что вы, Маргарита Павловна, дело уже передали? — Ага! Передала! Ой, спасибо, не наливайте мне больше, а то и до дому не доеду! — …та доидэтэ… я ж довэзу! — …это, между прочим, дедушка моего мужа самолично такое вино делает! Нам на свадьбу привозил, и вот еще немножко осталось… — …та ты шо! А можна будэ в нього рецептик узяты? Чи то семейна, як кажуть, тайна? — …какие там тайны… не наливайте, я вас умоляю, Павел Петрович! Хо-о-оспади…. Хорошо-то как! А твои все где? — Тимур поехал на квартиру, наверное… Там у нас ремонт. Свекор на конференцию на два дня улетел, и свекровь тоже с ним, просто прогуляться, за компанию… — А далеко улетели? — В Стокгольм, кажется… — О, то я тэж отак прогулявся б! Якби ще й на халяву! — Все б вам халява! Да и Стокгольм — это не Париж… Ну не наливайте ж больше, прошу, Павел Петрович!.. — …та кому ж налываты? Я за кэрмом, крапэльку скуштував, и всьо! А Катэрыни не можна!.. О, хтось ищэ йде! Мабуть, навидаты нашу хвору! Драстуйтэ! — Здрассь… — Похоже, я не вовремя… — Это Илья, мой родственник… — …то ж добрэ, як родычи навидують! А мы з роботы!.. — …Маргарита… Пална!.. — …Палпэтровыч… сидайтэ! Пробувалы вже ото, що дедушка робыть?.. — …ну не наливайте ж мне, что ж вы делаете, Палпетрович!.. Гостю хоть оставьте! — …та отам того добра щэ е!.. — …наливайте, наливайте, Павел Петрович! — Это уже Катя, сияя, потому что хоть какое-то развлечение в ее положении. — Илья, вы принесли, да? Хорошо! Вам чаю? Или вина? — Спасибо, я за рулем… Да, Катя, я принес. — …ох, и добрэ выно! Я ж тилькы спробував, бо тэж за рульом!.. — Катенька, выздоравливай, а то работать совсем некому! — …кому шо, а курци просо!.. Та й грэць ий, отой роботи, алэ й правду кажэ: выздоравлюй, нэ хворий! Знаетэ, я ж оцю дытыну сам вчив за рульом! Добрэ навчилася!.. — …а наружник из нее все-таки никакой!.. Потому что это вам не за рулем!.. — …то й дийсно, вже нэ трэба було налываты!.. — Катя, может, я немного попозже?.. — …та сыдить! Мы вже тикаемо… зараз тилькы на посошок! — …о хо-о-оспа-а-ади! Зачем вы меня споили, Павел Петрович? Мне еще ужин дома готовить! А наружник все-таки никакой! Ну никакой! Вот! У меня даже доказательства с собой! Х-хотела показать! Да! — …Маргарытапална… та пишлы вже! Потим якось покажэш! Сдавай вахту, бо чоловик тэж прыйшов пообчаться… — …вот!.. Сорокина веером выложила на стол, несколько заляпанный великолепным домашним киндзмараули — или это была хванчкара? — словом, не важно, что это было, такого вина Рита Сорокина в своей жизни не пила никогда и едва ли когда-нибудь еще попробует, потому что даже если Приходченко и выцыганит рецепт, из его дачного безымянного полуодичавшего винограда вряд ли выйдет что-то, хоть отдаленно напоминающее по вкусу этот шедевр. Несмотря на все старания рачительного садовода, конечный продукт его производства скорее напоминал керосин — по выражению не раз дегустировавших его особо доверенных лиц управления. — Пошли! — строго сказала Сорокина. — А это тебе… на память! — Та нэ пэрэймайся! — Павел Петрович слегка придал своей спутнице нужное направление к выходу. — Вона тоби щей нэ тэ напоказуе… на нич! Гарного вэчора! — это уже галантно вновь прибывшему гостю. |