Онлайн книга «Bella Германия»
|
Отказалась она только от курения. В компании курильщиков я попадала в запахи своего детства, вспоминала длинноволосых хиппи в джинсовых куртках и переполненные пепельницы на деревянном столе. Мама всегда блистала на таких сборищах – прежде всего начитанностью. И ее никогда нельзя было упрекнуть в отсутствии собственного мнения. Она имела его даже о том, о чем у нее не было представления. Не говоря уж о вещах более-менее ей близких. Надо отдать ей должное, мама никогда не навязывала мне свою точку зрения, предоставляя возможность исходить из собственного опыта. Она была самым искренним, честным и неподкупным человеком из всех, кого я когда-либо встречала в жизни. Без нее я не стала бы тем, кем стала, – здесь я нисколько не преувеличиваю. Это мама наделила меня мужеством и умением не пасовать перед трудностями. «У тебя нет шансов – так используй это» – ее любимая присказка. При всей несхожести наших взглядов на жизнь не было у меня человека ближе, чем она. Выпив просекко, я оглядела мамину комнату – коробки с книгами, письменный стол, ноутбук, больше ей и не требовалось, – и как бы невзначай спросила: – Мой отец… скажи, ты знала его родителей? Она потрясенно взглянула на меня. Еще бы, ведь мы никогда об этом не говорили. – Что это на тебя нашло? – Да так, просто интересно… В ее глазах мелькнуло недоверие. – Мама, я просто хочу знать. Его родители, кем они были? – Но ты же знаешь… к чему опять ворошить эту давнюю историю? – Они мне безразличны, я просто хочу знать. – Они с Сицилии… я же рассказывала тебе. Точнее, с какого-то островка у Сицилии. – Оба? – Кто «оба»? – И отец и мать? – Ну да… Они всегда там между собой женятся… Настоящая катастрофа. Я ведь была… совсем с другой планеты. – И как ее звали? – Джульетта… если ты имеешь в виду отцовскую мать. – Поэтому я Юлия? – Это была моя идея. – Так ты была с ними знакома? – Объясни наконец, что происходит? – А его отец… как его звали? – Этого я не помню. – Он был немец… могло такое быть? – Нет, нет… Они же гастарбайтеры… приехали в Германию в шестидесятые годы… Как тебе только в голову взбрело такое? Я задумалась. Насколько правильным будет с моей стороны рассказать ей обо всем? – И ты никогда их не видела? – Нет же! На этот раз она не на шутку разозлилась. Я помедлила, прежде чем сделать решающий выстрел: – Ты знаешь, кто такой Винсент Шлевиц? – Нет, а кто это? – Он явился на наш показ… Назвался моим дедом. Отцом… Имя моего отца было под негласным табу, но упоминать его не было никакой нужды. Я достала из кармана фотографию – влюбленная пара в Милане. – Ты их знаешь? Мама раздраженно нацепила очки для чтения. – Это отцовская мать. А это… – я ткнула пальцем в молодого человека, – это он и есть, Винсент Шлевиц. Таня взглянула на меня поверх очков – смесь подозрительности и неуверенности. – Чего же он от тебя хотел? – Он сказал, что отец… в общем, мой отец жив. Это для нее оказалось слишком. Я испугалась, что Таню вот-вот хватит удар. – Но ведь он немец… я имею в виду твоего гостя… Это невозможно, он солгал. – Он вовсе не выглядел проходимцем. Напротив, весьма почтенный господин. – Значит, он тебя с кем-нибудь перепутал. Таня решительно вернула мне снимок, явно предлагая закрыть тему. – Сколько мне было лет, когда умер отец? – Восемь или около того… точно не помню. – А если это правда? Что, если отец и в самом деле жив? – Такого не может быть. Но даже если оно так, что это меняет… для тебя лично? Теперь уже я разозлилась. – То есть как «что меняет»? – Ну… для тебя же никакой разницы нет. Всего, чего хотела, ты добилась без его помощи. Летаешь по всему миру, получаешь призы… Мама явно хотела увести разговор в сторону. – У тебя сохранилось свидетельство о смерти? – спросила я. – Ну… хоть какое-нибудь доказательство? Она покачала головой: – Нет. Ты – единственное доказательство того, что он существовал. – Она обхватила мою голову. – Это долгая история, мое сокровище… В конце концов, мы с тобой неплохо справились вдвоем, разве не так? Она улыбалась. Я не могла не улыбнуться в ответ. Да, мы справились. Мы с ней составили неплохую команду. Если кто и научил меня не пасовать перед трудностями, то это она. Я забрала у мамы фото, засунула кота в переноску – не без труда – и попрощалась. – Чао, мама. Может, когда-нибудь и разыщу этого типа… но не сейчас. Поцеловав ее, я направилась к двери. Мама не двинулась за мной. Я обернулась – что с ней такое? Таня медленно подняла глаза и указала на стул: – Присядь. – Зачем? Она решительно выдвинула второй стул, села. – Когда тебе было восемь лет, мы переехали, помнишь? Если я и помнила, то весьма смутно. Мы часто переезжали. – На Шлёрштрассе, к Бернду. Припоминаешь? Как же, Бернд… бородач. Мне он сразу не понравился. Один из претендентов на роль папочки. В этом качестве он полностью облажался. – Ты хотела остаться в коммуне, с другими… А я решила, что нам с тобой пора жить отдельно, вдвоем… – И с Берндом. – Да. Он был идиот, здесь ты права. Но теперь это не имеет значения. На третий день после переезда ты сбежала, помнишь? Помню, как же. Кукла в моем детском чемоданчике, красные сандалии… Мужчина в парике на купюре в пятьдесят марок [2], которую я тайком вытащила из маминой сумки. – Я с ног сбилась. Полицейские нашли тебя на Центральном вокзале. Безнадежнейшая из всех авантюр моего детства. «Куда собралась?» – спросил меня полицейский. «В Италию, к папе». Ответа на вопрос, в каком городе живет мой папа, у меня не было. Италия есть Италия. Воспоминания вдруг опалили тоской, и я рассмеялась, чтобы не расплакаться. Мама бежала ко мне через зал ожидания – напуганная и вся в слезах. |