Книга Брат ответит, страница 54 – Анна и Сергей Литвиновы

Но дней через десять Ярик его огорошил: Оля, любовь.

Дальше — круче.

Младший провел аналитику, сбежал из дома, сумел найти детективное агентство. Вместе с сыщицей выкрутил брату руки — заставил договор подписать.

«Не та ли эта Оля, что на нас тогда в торговом центре смотрела?» — снова забеспокоился Федор.

Но быстро себя успокоил: училок в центре — штук двадцать. И даже если это та — так и очень хорошо, что сбежала. И вряд ли юная и не слишком умная Римма ее найдет.

Что повелся на уговоры Ярика и нанял детективщицу — кто спорит, безусловный минус. Но в тот же день случился и плюс. Мать пришла виниться, что за младшим недосмотрела. Федя ее немедленно за жабры взял:

— Это, ма, все потому, что ты пьешь. И Ярик чуть не погиб, и ты выглядишь плохо. Спиртное тебе десяток лет прибавляет.

— Ну, давай закодируюсь, — буркнула неохотно.

— Давай, — обрадовался сын.

И немедленно свозил к наркологу.

А вечером сел за компьютер. Решил все-таки выяснить, кого они с Яриком ищут.

Открыл сайт инвалидного центра, внимательно рассмотрел фотографии всех педагогов.

Увы, его опасения подтвердились. В торговом центре на них с Долматовым и Ленчиком глазела именно эта Ольга.

Совсем поздно позвонил Фил, позвал выпить. Федя — нервы на взводе — с удовольствием согласился. Мать торжественно поклялась: с Ярослава не спустит глаз.

Дорофеев подсел за столик к другу, официант открыл вино. Долматов хитро улыбнулся:

— Ты почему на премьеру-то не пришел?

— Куда? — опешил Федор.

— Как? Аутисты балет танцевали. Твой брат — в главной партии! Почти неделю назад.

— А, уже премьера была? Да я туда и не собирался. Не воспринимаю всерьез эту дурь. И за брата стыдно. Для мужика балет — вообще позор.

— Дикий ты человек. Лично я в Главный театр хожу с удовольствием, — сообщил Фил. — И на брата твоего ходил.

— Ты шутишь? Правда, что ли, ходил?

— А что, интересно. Тем более не «Чиполлино» какой-нибудь. Они на серьезный балет замахнулись. «Артефакт-сюита» Фредерика Форсайта. В Доме культуры целый зал снимали.

— Никогда не поверю, что ты ходил туда из любви к искусству. — Федор потихоньку начинал нервничать.

— Ты прав. Я ходил туда злиться. Убогие на сцене меня реально бесят, — хмыкнул Долматов. Впрочем, поспешно добавил: — К твоему брату это не относится. Он ничего такой был. Почти гармоничный.

Сделал огромный — совсем не достойный сомелье — глоток и желчно добавил:

— Но в целом инвалиды на пуантах и в танцевальных туфлях — это полное извращение. А СМИ — идиоты. Что наши, что западные. Как мухи на навоз слетелись! У балетмейстерши интервью взять — целая очередь столпилась.

Снова отхлебнул, улыбнулся:

— Я утром сегодня ей тоже позвонил. Пару слов сказал.

— Каких? — растерялся Федор.

— Ласковых. Не хочу, чтобы она и дальше ставила балеты. И еще парнишку одного послал ей под дверь дохлую крысу подкинуть. — Лицо Фила стало жестким.

Феде сделалось совсем тревожно.

Ему наконец стало понятно: Ольга сбежала вовсе не из-за Ярика. Скорее всего молодая женщина испугалась угроз, мерзких посылок.

Счастье, что в баре она их видела за несколько дней до угроз! И вообще могла ничего не заметить. А если и узнала Федора — вряд ли запомнила его спутников.

Но вдруг… Вдруг у балерины Олечки глаз-алмаз? И мышление аналитика?

Федор — брат пациента. Филипп ей угрожал. Леня уже ходит на занятия к Ричарду. Они все трое сидели за одним столом. Бинго!

Уговорить, умолить Фила, чтобы сумасшедший подросток шел убивать куда-то в другое место? Но тогда Ричард останется в живых. И Лейла по-прежнему будет при американце…

И Дорофеев-старший принял решение: пусть все идет как идет.

Но пошло все катастрофически, просто крайне неудачно.

На следующий день Леня Симачев совершил свой подвиг.

А Римма — хотя он как заказчик не поручал ей никакой командировки — именно в этот день прилетела в Псков и обнаружила там Ольгу.

Федор реально перепугался.

Сразу после того, как поговорил с Риммой, позвонил Долматову. Потребовал немедленно встречи. Друг примчался. Федя рассказал про Ярикову любовь. Что нанял детектива, и та нашла Ольгу в Пскове.

Поведал и о том, что преподавательница скорее всего их видела. Всех троих. Вместе.

Фил нахмурился:

— Какого ж хрена ты тогда нанимал сыщицу, чтобы ее искать? Сам, что ли, на голову больной?

Дорофеев-старший покраснел:

— Да я долго не знал, что эта тетка в баре — именно Ольга. Я ее фотку увидел только после того, как Римму нанял.

— Ну не дебил?! — взорвался Филипп. — А мне почему не сказал?! Еще тогда, в баре?

— Да не знал я! Думал, просто какая-то училка. И не думал, что ты такой дурак. Что ты лично ее пугать будешь!

— Откуда ты знаешь, что я ее лично пугал?

— Ярик сказал сыщице: в Главном театре подошел дядя и сказал гадость. Кто у нас любитель балета? Ты. Больше некому.

— Да, я. Тоже козел, — самокритично признал Фил. — Очень зол был. Не удержался. Но если в баре она запомнила, что именно ты сидишь с Ленчиком и со мной, дела твои хреновые. Олечка тебя первым сдаст.

— И что теперь делать? — Федя совсем растерялся.

— Срочно мчать в Псков и убирать ее к черту.

— А вдруг она все уже рассказала?

— Тогда не повезло. Но ехать все равно надо.

— Куда?

— В Псков, черт тебя подери!

— Но… зачем тебе я?

Фил нехорошо прищурился:

— А ты хочешь чистеньким остаться? Не выйдет. Заказ выполняли твой. Вот и будь любезен тоже разгребать дерьмо.

— Я не давал никакого заказа!

— Прости, друг. Аудиозапись, конечно, не доказательство, но суд во внимание принимает. А ты хорошо соловьем разливался: как подобраться к Ричарду и откуда лучше в него стрелять.

— Вот ты тварь! — выдохнул Федор.

Фил мило улыбнулся:

— Давай не будем ссориться. Времени у нас мало. А до Пскова неблизко. Поезд, самолет отпадают, на электричках долго. Так что стартуем на моей машине. Прямо сейчас.

По Новорижскому шоссе ехали молча. Федор страшно злился — в первую очередь на себя, что поддался «на слабо». Наконец не выдержал:

— Останови машину, я выйду.