Онлайн книга «Страстная Лилит»
|
– Керенса, – сказал он, – я так рад, что я твой любимец, так как... – Так как что? – Неважно. Я скажу тебе об этом позже. Но Керенса была не из тех, кто мог когда-либо что-либо ждать. – Нет. Ты должен сказать мне сейчас же. Поэтому он ей и сказал: – Я хочу, чтобы через год или два ты вышла за меня замуж. – Этого я сделать не могу. Ты должен будешь жениться на ком-нибудь другом. Ты мне как брат. Братья и сестры не женятся. – Но ведь мы не брат и сестра. – Я сказала, что похоже, будто мы брат и сестра. – Неважно, что похоже. Мы не родные. – Все равно я не могу. Я собираюсь замуж за другого человека. – За другого? За кого? – Ну, было бы неправильно сказать тебе это, потому что он пока еще об этом не знает. – Керенса! Ты просто дурачишься, а я говорю серьезно. – Я тоже не шучу. – Больше она не сказала ни слова. Лилит обратила внимание на подавленное настроение сына. Она спрашивала его, что с ним, но он ей ничего не говорил до дня своего отъезда в колледж. – Это из-за Керенсы. Она собирается замуж за кого-то другого. – Не верь ты этому! – сказала Лилит. – Она выйдет за тебя. – Она мне сказала, что есть кто-то другой. Лилит рассмеялась. – Керенса! Она же просто дитя. Погоди. Ведь я всегда предполагала, что вы поженитесь. – Но если она против... – Предоставь это мне, – успокоила его Лилит. Она держалась властно и уверенно, и Лей снова почувствовал себя маленьким мальчиком, уверенным в ее всемогуществе. * * * Керенса важно прошествовала по улице и позвонила в парадную дверь дома Фрита. Ей открыл Наполеон. – Привет, Наполеон. Мне нужно видеть твоего хозяина. Немедленно, пожалуйста. Это очень важно. Наполеон встревожился. Он вспомнил тот случай, когда она точно так же вошла и потом тяжело болела. Наполеон заторопился вверх по лестнице. – Вам не дурно, мисс Керенса? Не заболели ли вы снова? – О нет. Но это очень важно. Фрит был в своей комнате на втором этаже. – Мисс Керенса тута, сэр, – сказал Наполеон, распахивая дверь. Фрит отложил книгу и поднялся. – Какая неожиданная честь, – сказал он. Керенса подошла, все еще сохраняя торжественный вид, и подала ему руку. – Как поживаете, мисс Стокланд? Ј)на радостно улыбнулась, потому что он первый раз так обратился к ней. – Я рада, что вы понимаете, что я уже взрослая. Уже не просто Керенса... конечно, не для своих друзей. – Итак, вы внезапно повзрослели и мне уже нельзя звать вас больше Керенсой, а только мисс Стокланд. Значит ли это, что я не являюсь одним из ваших друзей? – Конечно, вам можно сколько угодно называть меня Керенсой. – Я рад. Я уж было начал подумывать, что до ваших ушей дошло что-то об одном из моих грехов. Она рассмеялась. Он всегда может ее рассмешить и всегда мог. Это-то ей в нем и нравилось – взрослый человек, не законченный грешник, так она думала, но почти грешник. – Я хотела бы с вами поговорить. Понимаю, что это очень необычно. – Вовсе не необычно. Вы говорите изрядно. По сути, вы болтушка. – Фрит, оставьте хоть на минуту свои шуточки. Я думаю о будущем... о вашем и моем. – О вашем и моем? – Вы когда-нибудь думали о женитьбе? – Признаться, я был на грани подобного безрассудства однажды... или, возможно, дважды... за мою долгую и рискованную карьеру, но мне удалось, как вы знаете, несмотря на многие опасности, сохранить уединенный курс. – Но ведь вы не хотите вечно идти этим уединенным курсом. Каждый мужчина должен жениться. – Керенса, только не говорите, что вы нашли мне жену! Она самодовольно улыбнулась. – Ну, в сущности, нашла. – Вы удивительный ребенок! То вы сваливаетесь на меня, битком набитая холерными микробами, а теперь вы готовы предоставить мне жену. Знаете ли, я думаю, что микробы мне могут показаться более приемлемыми. Но кто эта дама? – Едва ли она дама. – О, это совсем скверно. – Но когда-нибудь она станет ею. В настоящее время она просто девушка. – Тут она заторопилась: – Я думаю, что она вам весьма нравится – гораздо больше, чем вы это признаете, – и я думаю, что вы будете с ней очень счастливы. – Сколько ей лет? – Ей четырнадцать лет, но выглядит она старше. – Случайно она... это не ты? – Конечно. – Ох... Керенса! Он откинулся в кресле и принялся хохотать. Она подбежала к нему, уселась к нему на колени и, схватив его за плечи, принялась его трясти. – Фрит, прекратите смеяться и отнеситесь к этому серьезно. – Я серьезен, серьезен. Я собираюсь с мыслями. Я думаю, что в таких случаях обычно говорят «О...», скромненько так, знаешь ли. «Но это так неожиданно! Благодарю за честь, но...» – Но! – неистово воскликнула Керенса. – Ну, видишь ли, ты такая юная, а я такой старый, а однажды человек, считавшийся знатоком в этих делах, сказал, что юность и раздражительная старость не уживаются. – Что значит раздражительная старость? – Вроде меня. – Ну, она может ужиться с юностью, а поэт не прав. Поэты почти всегда не правы. – Керенса, – сказал он, – ты просто не понимаешь... – Несомненно, я понимаю. Я хочу выйти замуж за вас. Не теперь, конечно, а через два года. Вы меня подождете? Он обнял ее и крепко прижал к себе, но тут же снова принялся смеяться, и его смех рассердил ее. – Будьте же серьезным! – сказала она, освобождаясь из его объятий. – Я серьезен, Керенса. Но знаешь ли ты, сколько мне лет? – Перестаньте говорить о возрасте. Он не имеет значения. Я уже много лет хочу выйти за вас замуж. Вы должны сказать мне откровенно. Есть другая? – Где есть? – Кто-то, на ком вы хотите жениться, конечно. – Я не слыву намеревающимся жениться. – Пока нет, конечно. Но такое может быть через два года. – Понимаешь ли, Керенса, это очень серьезный шаг – женитьба. – Я знаю о женитьбе все. – Значит, ты хорошо осведомлена. – Вы меня любите? |