Книга Страстная Лилит, страница 48 – Виктория Холт

Сэм не ошибался, Дэн хотел приобрести Лилит для «Делани».

Лилит как раз давала представление; освещение уменьшили, но не настолько, как это будет сделано позднее для танца с вуалями. Она пела одну из своих забавных корнуоллских песенок, песенку о девушке «в сногсшибательной шляпке и полуголом платье»; сама Лилит была в красном платьице с розами по подолу и с красной лентой в темных волосах. Она настояла на таком костюме, и Сэм признал, что он был «то, что надо». Потом она начала другую песенку в ритме танца ее родного края. Она умела придумать слова к танцевальным мелодиям, получались забавные песенки о ресторанчиках и их постоянных клиентах. Присутствующие упивались песенкой, как проголодавшийся котенок молоком. Сэм подумал, что она достойна платы в один фунт в неделю, которую она теперь от него получала.

Девушка закончила петь и ушла в небольшую комнату за баром, где она переодевалась. Он немного подождал, а потом незаметно прошел из зала по проходу, ведущему к другой двери в комнату Лилит.

Сэм постучал, и она ответила: «Давайте входите!» – в свойственной ей необычной манере говорить, как бы иностранной, но и не совсем, и игравшей важную роль в заманивании клиентов.

– О, – сказала она, глядя на Сэма. – Это ты, значит.

– Да, это я, точно, – ответил Сэм.

Лилит выглядела очень привлекательно в красном платье и с красной лентой в темных локонах.

– Народ собирается, – продолжал он, слегка похлопывая себя, как обычно, по бедру.

– Да, – ответила она с тем же чувством удовлетворения, с каким говорил он. – Они явились поглядеть «Семь вуалей».

Сэм был осторожным человеком. Он заметил:

– Да, и отведать приготовленных Фанни гренков с анчоусами, или одну из ее отбивных, или котлет... и немного выпить. Ставлю твой сегодняшний заработок против пенсового пирога, что во всем Лондоне тебе не найти таких гренков с анчоусами, какие готовит Фанни.

Лилит презрительно рассмеялась на эти его слова. Она держалась дерзко и самоуверенно, полностью сознавая свою необъяснимую способность «занимать их».

Сэм был возбужден. С недавних пор он обдумывал один замысел, и ныне этот замысел почти сформировался. Все началось почти при таких же обстоятельствах, как теперь; тогда он попытался ее поцеловать, и она его не одобрила – больно лягнула в голень. Лилит предпочитала брыкаться, а не раздавать оплеухи; и он не мог вспомнить ни одной хорошенькой девушки, умевшей строить такие безобразные рожи.

Ему казалось изрядной глупостью то, что такая девушка, как Лилит, и такой мужчина, как он, не сблизились. Это неестественно. Когда он помадил волосы и повязывал галстук, когда вставлял цветок в петлицу и смотрел на себя в зеркало, держа в руке табакерку, – ну, ничего не скажешь, настоящий принц-регент! Все еще были живы люди, помнившие принца, и однажды ему было сказано:

– Сэм, если бы ты слегка пополнел, то был бы вылитый регент... я имею в виду то время, когда он был регентом... до того, как он стал королем и жутко растолстел.

Тем не менее Лилит держалась отчужденно; больше того, она отвергала и других, уделявших ей внимание. Это было непонятно. Не похожа она была и на тех томных красавиц, которые держались подальше от мужчин, чтобы не дать им повода для дурных мыслей. О Лилит нельзя было сказать ничего подобного. Ее юность открывалась в ее танцах, и она-то и манила клиентов и казалось доступной! Вот в чем была притягательность Лилит. И совсем непонятно, почему бы этим ее обещаниям не быть исполненными.

Сэму казалось, что он понял. Лилит нужно было что-нибудь более основательное, чем временное пребывание у Сэма в ресторане «Марпит».

– Что ж, Лилит, – сказал Сэм; он частенько подавлял в себе желание назвать ее Лил, что нарушило бы их деловые отношения. – Что ж, Лилит, не стану отрицать, что ты помогаешь завлекать сюда посетителей. А ты когда-нибудь вспоминаешь то время, когда танцевала вокруг шарманки? – Девушка иронически следила за тем, как он похлопывает себя по бедру, как бы говоря, что она не против похлопывания, лишь бы оно не доставалось ей. – Сэм, приятель, постоянно говорю я сам с собой, да если бы не ты, эта малышка умирала бы с голоду.

– Кто-то, кроме тебя, мог увидеть мои танцы на улице, Сэм. Как знать?

– Послушай, Лилит, у меня всевидящие глаза...

– Я была бы рада, если бы ты повернул их в другую сторону, пока я переодеваюсь.

Она становилась чересчур остроумной – совсем как уроженка Лондона.

– Благодарность, – печально сказал он, – вот чего человек никогда не получает. Помогаешь людям подняться, а что делают они! Благодарят тебя? Нет, они поворачиваются и кусают кормящую их руку.

– Или лягают в голени тех, кому в голову лезет разная дурь.

– Лилит, – серьезно продолжал он, – кто еще сделал бы для тебя то, что сделал я?

Она сделала вид, что задумалась.

– Дэн Делани? – предположила она. Сэма охватила паника.

– Он! Ну, Лилит, не хотел бы я видеть тебя у него в лапах. О нем идет дурная слава. Ты можешь говорить что тебе угодно о ресторане «Марпит», но это приличное заведение.

– Было времечко, когда ты подумывал кое-что завести. Вспомни-ка, как ты хотел превратить этот свой подвальчик в...

– О, это было несерьезно! Лилит, я много думал о нас... я имею в виду тебя и меня.

– Серьезно? Или так же, как о подвальчике?

– Очень серьезно. Уже больше года, как ты здесь. Ты очень переменилась, Лилит, очень. Когда я думаю о том, какой ты была, когда я подобрал тебя, как говорится, на улице...

– И как ты хорошо обо мне позаботился, как хорошо мне платил, и как никогда не пытался со мной позабавиться. Продолжай. Я тебе просто помогла немного.

– Ну что ж, это правда. Я знаю... – Он улыбнулся, опустив взгляд на свою гвоздику. – Я знаю, Лилит, что временами мне приходило в голову... Это естественно. Я – мужчина. Не отрицаю этого.

– Это было бы бесполезно. Ты собираешься предложить мне больше денег?

– Больше, чем это, Лилит.

– Больше, чем деньги?!

– Себя, – сказал он театрально. – Лилит, я предлагаю тебе себя. Как ты отнесешься к тому, чтобы стать миссис Марпит?

– Ну, – ответила Лилит, потеряв на время бдительность, – я об этом и не думала.

Сэм приблизился к девушке и положил руки ей на плечи; он весь лучился милосердием.

– Почему бы нет? Возможно, я подумал об этом в тот день, когда увидел тебя с шарманщиком. Возможно, я сказал себе: «Эта девушка создана для меня!»

– А возможно, тогда тебе это и в голову не приходило, – сказала Лилит.

– Ну, ты, кажется, не очень довольна. Разве это плохое предложение?

– Я не знаю. Может, ты говоришь это несерьезно.

– Я всегда серьезно говорю.