Книга Помощница для профессора, страница 25 – Жасмин Майер, Аля Кьют

— Настя, где тебя черти носят? — зарычал на меня в телефон Исаев, когда мы почти прорвались к «Москва-Сити» сквозь пробки.

— Я почти на месте, Роман Андреевич.

— Ты должна быть в прокуратуре через полчаса. Следователь Киреев ждет, подготовил дело, которое я просил, ты должна забрать.

Босс назвал адрес, и у меня все упало.

— Но полчаса… Я не успею, Роман Андреевич. Движение почти нулевое, сплошные пробки.

— Тогда подними свой прекрасный зад, выйди из машины и дуй на метро. Боже, неужели я все должен объяснять? Ты вроде смышленая, а так тормозишь.

— Я поняла. Все сделаю.

Он просто бросил трубку, даже не попрощавшись. Я попросила Василия притормозить у тротуара и выскочила из машины, чтобы бегом домчаться до метро. Носиться в юбке по жаре — сомнительное удовольствие. Толкаться в метро — еще более сомнительное. Особенно после нежнейших объятий кожаного и кондиционированного салона.

К хорошему быстро привыкаешь.

Я мысленно одернула себя, напомнив, что ничего хорошего меня у Исаева не ждет. Он резкий, грубый, заносчивый, вспыльчивый, помешанный на работе, вечно в цейтноте и невероятно горячий говнюк.

Последнее мне пора перестать замечать. Не говнюка, а горячность. Я должна привыкнуть к его магнетизму, как к салону «Майбаха», и перестать выделять слюну. Надеюсь, так и будет. Он мой босс с заскоками — не более.

Я забрала документы у следователя, как и было велено, вернулась так же на метро в офис. На входе мне выдали постоянный пропуск, а еще позвонила мама.

Я задержалась у лифта, и, конечно, ничего толком ей не сказала. Только упомянула о стажировке и что поживу отдельно какое-то время. Мама, кажется, тоже торопилась и не стала расспрашивать.

— Раз ты говоришь, что так надо, то живи отдельно, конечно, — только и сказала она. — Я просто волновалась. Ты так внезапно исчезла.

— Мы и видимся раз в неделю, мам. Когда бы я все рассказала? Тебя постоянно нет дома.

— Да-да, конечно, детка. Ну что поделать? Работа, Насть. Ты у меня взрослая и умница, слава богу. Уверена, у тебя все получится с этой стажировкой. Удачи.

— Угу, — отозвалась я и вошла в лифт, скидывая звонок.

В этот раз у кабинета Исаева не было толпы красоток, но я почему-то все равно постучала в дверь.

— Да, — рявкнул Роман Андреевич.

Мне бы бежать от этого тигра, но я смело шагнула в клетку.

И понеслось. Вопросы от Романа Андреевича летели со скоростью пули.

— И зачем стучать?

— Эээ…

— Почему так долго?

— Но…

— Мне нужно дело Ивашова от семнадцатого года. И найди показания свидетеля Андреева! Архив в конце коридора — налево.

— Ага…

— Еще свари кофе. А почему не привезли обед? Я должен сам об этом беспокоиться? Одними обезболивающими сыт не будешь.

И в довершение:

— Куда ты?!

— Так ведь в архив? — робко ответила я, ожидая, что он меня снова прервет.

Он лишь хмуро кивнул.

— Сперва отдай папку из прокуратуры.

Я положила документы на стол и умчалась в архив. Остаток дня пролетел со скоростью звука примерно в таком же ритме.

Исаев разрывался на куски, пытаясь все успеть, и рвал заодно меня, чтобы я помогала оставаться ему цельным.

Самое странное, что за этот день я частично вникла, наверно в десяток дел, которые он вел. Как ни крути, а практика обещала быть шикарной по части опыта и новых знаний. Теория — это прекрасно, но ничто не сравниться с работой «в поле», так сказать.

Наверное, первый день всегда такой нервный и полный ошибок. Исаев не делал его проще, разумеется. Он не давал мне поблажек и требовал, требовал, постоянно чего-то требовал. К вечеру этого бесконечного дня, я чуть не разрыдалась от счастья, когда мой босс сдавил переносицу пальцами и проговорил:

— Собирайся. Если что, продолжим дома.

Я встала из-за стола, который был тут же в кабинете, недалеко от места начальника.

— Настя, что это? — вдруг спросил Исаев, бесцеремонно уставившись на мои ноги.

Для полноты нелепой картины он даже указал пальцем.

— А на что похоже, Роман Андреевич? — не сдержав сарказма, выпалила я. — Это мои ноги.

— Я имел в виду обувь.

— Босоножки, а что?

— Они не подходят к юбке.

Боже мой, Александр Васильев собственной персоной. Будем играть в «Снимите это немедленно»?

— Знаете, утром мы с вами вместе радовались, что на мне наконец-то есть белье, поэтому неподходящие босоножки я, можно сказать, не заметила. Как и вы впрочем.

Исаев обреченно вздохнул и пошел к двери, никак не отреагировав на мою пламенную речь. Сказал только:

— Идем.

Но вместо того, чтобы спуститься на этаж ниже, к парковке, Роман Андреевич вышел на улицу.

— А куда мы идем?

Я следовала за ним, пока он ругался под нос. Вроде бы сам с собою, но это ворчание я, разумеется, принимала на свой счет и делала выводы.

— Вместо того чтобы заниматься делом, я должен работать феей-крестной. Просто замечательно. Про обед напомнить, про метро подсказать, может, я и половину получки буду себе в карман складывать? Неужели сложно самой в магазин зайти? Я ведь дал тебе банковскую карту на траты.

Он указал на торговый центр напротив. Я замерла от удивления.

— Но я не могу тратить ваши деньги на личную обувь, Роман Андреевич! Я ваша помощница, а не содержанка.

Ну так… На минуточку. Если он вдруг забыл об этом.

Я тут же пожалела о своей дерзости, потому что Исаев сверкнул на меня глазами, буквально прошивая насквозь взглядом.

— Ты работаешь на меня, Настя. И на тебе должна быть одежда соответствующая и твоей должности, и моему статусу. У всех этих покупок одна-единственная цель: выглядеть достойно, а не соблазнять меня. Это понятно?

Я покосилась на свой джинсовый сарафан. «Соблазнять меня»? Ох, никогда бы не подумала, что такая вещь, как эта…

А ведь я была в нем и вчера тоже, когда сидела на его коленях!

— Настя, это понятно? — повторил Исаев.

— Вполне.

— Я выдал карту на расходы. Что мешало согласовать со мной покупку одежды и обуви?

— Одежды? То есть вещи мои вам тоже не нравятся?

— Нет, если вы собираетесь надеть эту блузку и юбку завтра тоже. Я не позволяю себе даже на деловом ужине появляться в несвежей утренней рубашке. Для вас правила те же!

От нервов он даже перешел снова на «вы».