Книга Арчер будет молчать, страница 5. Автор книги Мия Шеридан

Все это я разглядела за те несколько секунд, которые понадобились, чтобы взять у него мой аспирин. Тут наши глаза встретились. У него были огромные глаза цвета виски, обрамленные длинными темными ресницами. И они были прекрасны.

Я смотрела на него, и мне показалось, что между нами что-то промелькнуло, такое ощутимое, что я практически могла потрогать это рукой, и оно, это что-то, оказалось бы на ощупь мягким и теплым. Я смутилась и нахмурилась, но не могла отвести взгляд. Его глаза оторвались от моих и ушли в сторону. Кто был этот странный юноша и почему я так замерла перед ним? Встряхнув головой, я заставила себя вернуться к реальности.

– Спасибо, – сказала я, забирая у него свое лекарство. Он не ответил и больше не смотрел на меня.

– Черт, – тихо ругнулась я еще раз, возвращаясь к остальным рассыпанным предметам.

Я увидела, что коробка тампонов раскрылась, несколько высыпалось и лежало тут же. Он подобрал их и протянул мне. Я быстро запихала их в сумку, глядя на него, и он взглянул в ответ, но на его лице не отразилось никакой реакции. Он снова отвел глаза. Я почувствовала, что заливаюсь краской, и попыталась что-то сказать, но он протянул мне еще горсть тампонов. Схватив их, я кинула их в сумку и подавила истерический смешок.

– Чертов пакет, – выдохнула я быстро-быстро, потом перевела дух и продолжила, но уже медленнее. – От них не только вред природе, но на них еще и положиться нельзя.

Человек протянул мне миндальный леденец на палочке и еще один тампон, я взяла их и с легким стоном кинула в сумку.

– Обычно я стараюсь, и у меня есть многоразовые сумки. Даже красивые, с цветочками… И в горошек… И в полоску… – Я засунула последний тампон поглубже. – Но я всегда забываю их в машине или дома. – Я снова покачала головой, а человек молча протянул мне еще два леденца.

– Спасибо, – сказала я. – Я соберу остальное. – И я махнула рукой в сторону остальных валявшихся леденцов.

Взглянув на него, я снова покраснела.

– Они были на распродаже, – объяснила я. – Я не собиралась съесть их все сразу.

Не посмотрев на меня, он подобрал их сам, но я заметила, что его губы слегка дернулись. Я моргнула – но это движение исчезло. Я взяла у него леденцы.

– Я просто стараюсь, чтобы дома было сладкое, ну, на всякий случай. Иногда же хочется. Всего этого мне хватит на пару месяцев.

Я врала. Того, что я купила, хватило бы мне на пару дней, если повезет. Я могла съесть несколько штук прямо в машине по дороге домой.

Человек поднялся, и я тоже, вешая сумку на плечо.

– Ладно, спасибо за помощь, вы спасли меня… И мое барахло тоже… и конфеты, и миндаль…

Я слегка рассмеялась смущенным смешком и сделала гримаску.

– Но настоящим спасением было бы, если бы вы сказали хоть слово, чтобы мне не было так неловко.

Я улыбнулась ему, но моя улыбка тут же исчезла, потому что его лицо опустилось, а в глазах появилось пустое выражение – вместо тепла, которое было там секунду назад.

Он повернулся и пошел прочь.

– Эй, подождите! – крикнула я, идя за ним. Но тут же остановилась, заметив, что он ускорил шаг. Двигаясь плавно и ловко, он выбежал с парковки на улицу и исчез. Меня охватило странное чувство потери.

Я вернулась к машине и посидела пару минут, думая об этой странной встрече. Когда я наконец завела мотор, я заметила что-то на лобовом стекле. Я хотела включить дворники, но пригляделась внимательней. На стекло упали пушинки одуванчика, и, когда дунул ветерок, они поднялись в воздух и в легком танце улетели с моего стекла, куда-то вверх, вдаль, от меня, в ту сторону, куда ушел этот странный человек.

* * *

Следующим утром я проснулась довольно рано. Отдернув шторы в спальне, я долго смотрела на озеро. В воде отражалось утреннее солнце, озаряя все теплым золотым блеском. На волнах, ближе к дальнему берегу, качалась одна-единственная лодка. Мимо пролетела большая птица. Да, мне все это нравится.

Фиби спрыгнула с кровати и села у моих ног.

– Что думаешь, девочка? – спросила я. Она зевнула.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь собраться. «Только не сегодня, – прошептала я. – Сегодня все будет нормально». Я медленно пошла в душ, где немного расслабилась. Во мне просыпалась надежда. Но стоило мне повернуть кран, при звуке падающих капель мир вокруг меня померк, а душ превратился в дождь, бьющий по крыше. Меня сковал ужас, у меня в ушах загремели раскаты грома, а на груди я почувствовала прикосновение холодного металла. Я чувствовала, как дуло пистолета ползет вокруг моего соска, и от холода он каменеет. По моим щекам покатились слезы. В голове раздался высокий звук, похожий на скрежет тормозов поезда по металлическим рельсам. Боже-боже-боже. Я задержала дыхание, ожидая, пока пистолет исчезнет, по моим жилам струился ледяной ужас. Я подумала про своего папу, лежащего в другой комнате в луже крови, но мой собственный страх был таким всепоглощающим, что я не могла сосредоточиться ни на чем другом. Я начала неконтролируемо трястись, дождь стучал по моему телу…

Снаружи хлопнула дверь машины, и я вернулась в реальность. Я стояла перед льющимся душем, на полу, там, где шторка была открыта, уже скопилась вода. В горле поднялась тошнота, и я едва успела шагнуть к раковине, как меня вырвало. Я несколько минут посидела, давясь и хватая ртом воздух и стараясь взять тело под контроль. Слезы стояли у глаз, но я не дала им пролиться. Я зажмурилась и досчитала от ста до одного. Потом снова сделала глубокий вдох и поднялась на ноги, взяла полотенце и бросила его в лужу перед льющимся душем.

Сняв одежду, я залезла в горячую воду, откинула голову и закрыла глаза, стараясь расслабиться и вернуться в реальность, а также унять дрожь.

– Ты в порядке, в порядке, в порядке, – причитала я, стараясь проглотить эмоции и чувство вины. Тело продолжало трястись. Я буду в порядке. Я знала это, но мне каждый раз требовалось усилие, чтобы избавиться от чувства, что я снова там, в том месте, в том моменте бесконечного ужаса и горя. Иногда проходило несколько часов, чтобы печаль оставила меня, но это никогда не было окончательно.

Каждое утро у меня была такая паническая атака, флэшбек, и каждое утро я потом долго приходила в себя. Каждый вечер я надеялась, что новый день станет тем, который освободит меня, и я смогу прожить его, не возвращаясь к боли, связанной с горем, к той ночи, которая навсегда разделила для меня тогда и теперь.

Я вышла из душа и вытерлась. Поглядев в зеркало, я решила, что выгляжу лучше, чем обычно по утрам. Несмотря на то что атаки не кончились, я хорошо выспалась, что нечасто удавалось мне в эти шесть месяцев, и у меня было ощущение покоя, которое я приписала наличию озера за окном. Что может быть более мирным, чем плеск волны, лениво наползающей на песчаный берег? Наверняка оно как-то проникает мне в душу или, по крайней мере, помогает мне крепко заснуть.