Книга Любовь с прицелом, страница 36 – Владимир Колычев

— А ты чего ноги раздвинула? — прорычала Лида.

Она смотрела на нее только одним глазом, вторым наблюдала за обстановкой. Антон куда-то подевался, в помещении оставались Питон, три его телохранителя и две жертвы, одна уже мертвая, другая — пока еще живая.

— Я не раздвинула! — Тая руками обняла колени, прижала одну к другой.

— Да ладно, видела я, как ты к Родику клеилась, — заявила Лида и едко усмехнулась.

Она вплотную подошла к Тае, приставила ствол к ее ноге, надавила, расширяя пространство между коленками, и так увлеклась, что прозевала опасный момент. Дверь открылась, появился четвертый телохранитель. Он еще ничего не знал, но ему хватило секунды, чтобы оценить обстановку. Пистолета в руке у него не было, но парень резко сдал назад. Еще мгновение, и он исчез бы.

Но Родион успел нажать на спуск. Мгновенная смерть — это было самое большее, чем он мог удружить несчастному. Но пуля попала в живот. Парень взвыл от боли, упал на колени.

На этот раз палец Проскурина на спусковом крючке не заклинило. И даже рука не дрогнула. Второй выстрел поставил точку в истории отдельно взятого человека.

Но сколько таких историй бродит по двору. Там, за дверью, бушующая река. Такую не перейти, не замочив ноги.

— Сколько их там? — спросила Лида, глядя на Таю.

Она качала головой, предупреждая горничную о своей кровожадности. Одно неверное слово, и все.

— У Василия Аркадьевича…

— У какого Василия Аркадьевича? — выкрикнула Лида. — У Питона! Уже дохлого!

— У Питона… С ним было… Все они здесь. — Тая схватилась за голову. — Это кошмар!

— В этом кошмаре ты и сдохнешь! Если сопли не подберешь!.. Сколько там охраны?

— Ну, обычно в смене четыре человека, а сегодня сразу две.

— Восемь человек получается? — Лида цокнула языком. — Патронов-то у нас хватит. Но не хотелось бы…

— Они тебя убить собиралась. — Родион перевел взгляд с Таи на видеокамеру с разбитым объективом, которая валялась на полу.

— Этот маньяк точно так же мою сестру убил, — проговорила Лида.

— Маньяк! — Тая закивала в знак согласия. — Точно, самый настоящий!

— Выбираться нам нужно отсюда, — сказал Родион. — Поможешь?

— Как?

— Подумай.

— Я могла бы машину сюда подогнать. Если там не хватились, то можно. — Тая кивком показала на дверь, в проеме которой лежал труп.

Во дворе было спокойно. А возле бани вообще полное затишье, ни одной живой души.

В парилке лежал Антон и трясся как в лихорадке. Связаны у него были только руки, но он даже не пытался подняться. Увидев Родиона, этот тип обморочно закатил глаза.

— Не похож ты на Питона, — сказал сержант полиции и презрительно усмехнулся.

— Не убивай!

— С нами поедешь.

Родион повернул назад, но Антон так и остался в парилке.

Тая отправилась за машиной. На всякий случай Лида подстраховалась, вложила ей в руку свой пистолет. Возможно, это была вынужденная и даже правильная мера, но Родиону ее идея не понравилась. Не оценил он и ту жестокость, которую она проявила по отношению к Тае. Зачем Лида пыталась раздвинуть ей ноги, к чему эти унижения?

Родион об этом не спрашивал. Не до того было. Ситуация сложилась до жути напряженная. Снова за плечами гора трупов, а перед глазами, за окном — большой охраняемый двор, через который нужно пройти. Лида готова была прорываться с боем, да и Родион не желал умирать. Он готов был стрелять и убивать, хотя и не хотел лить кровь.

— Искупаться бы, — сказала Лида, мечтательно глядя на бассейн. — После парилки.

Родион кивнул. Два дня просидели они под этим бассейном, в тесноте и духоте. Ему тоже очень хотелось искупаться. Вода была совсем рядом, но бесконечно далеко.

Питон оказался еще ближе. Они всего лишь выбрались из своего укрытия, прошли по коридору и уперлись в дверь, за которой творился беспредел. Питон действительно был натуральным чудовищем. Один его ублюдок набросился на Таю, другой готовил камеру. Питону нравилось смотреть, как насилуют и убивают. Не жаль его ничуть.

Да и Лиде Родион помог. Но почему же нет чувства исполненного долга?

— Как думаешь, что будет лучше, топлесс или ню? — с колкой иронией в голосе спросила Лида. — А может, Тая?

— При чем здесь Тая?

— Да видела я, как ты на нее смотрел.

— Ее насиловали, если ты не поняла.

— Ну, если это тебя заводит, то я могу подержать свечку. Если эта сучка прямо сейчас с крючка не сорвется, — всматриваясь в даль, проговорила Лида и поморщилась.

— У тебя словесный понос.

— Извините, товарищ сержант.

— Бывший сержант. — Родион мрачно усмехнулся.

Он убивал подонков, не вопрос, но полномочий у него на это никаких не было. Несдобровать ему на разборе полетов. Сначала в коровью лепешку раскатают, потом высушат и в пыль сотрут.

— Говорят, сейчас ментов к обычным уголовникам сажают, — уколола его Лида.

— Спасибо, утешила.

— Не распускай сопли. Я их вытирать не буду.

— Внимание!

Со стороны дома к ним шли охранники. Три человека, все с помповыми дробовиками. Они двигались неспешно, даже неуверенно, но по направлению к бане. Питон не успел призвать их на помощь, но, видимо, эти ребята сами почуяли неладное. Да это и немудрено.

— Пусть заходят, — отшагнув от окна, сказала Лида. — Устроим им теплый прием.

— Не сомневаюсь.

— В ком не сомневаешься, в себе или во мне?

— Смотри!

Со стороны ворот к охранникам подъехал черный «Гелендваген» и остановился. Парни повернулись к машине. Судя по их виду, человек, сидевший за рулем, заговорил с ними.

— Если это Тая, то мы приплыли, — сказала Лида и глянула в сторону забора.

Высоко там, с ходу не перелезешь, но вдруг где-нибудь за баней лежит лестница? Почему они стоят и ждут у моря погоды, когда надо действовать? Зачем доверились какой-то Тае?

Охранники повернули назад.

Машина сдвинула шезлонг, стоявший у бассейна, и подъехала к бане. Родиону и Лиде осталось только забраться в нее. За рулем действительно сидела Тая, больше в авто никого не было. Но в самый последний момент появился Антон и занял переднее кресло.

Белая футболка на нем, синие шорты, но так и Питон был в обычной пляжной рубахе.

Тая глянула на него и расплылась в улыбке.

— Антон, ты же можешь за хозяина? — Она скорее утверждала, чем спрашивала.

— А что делать? — Эрзац-Питон как-то жалко вздохнул.