Книга Обреченная на корону, страница 44 – Виктория Холт

— Большое спасибо. Я никогда не забуду твоей помощи.

Служанка поцеловала мне руку и вышла.

Не знаю, как мне весь день удавалось скрывать волнение.

После полудня мы с Изабеллой, как зачастую, сидели за вышиванием. Выглядела я, наверно, озабоченной, однако в этом не было ничего

необычного.

— Анна, — сказала Изабелла, — думаю, ты начинаешь понимать, что Георг прав.

Я кивнула и опустила взгляд к пяльцам.— В конце концов, он думает только о твоем благе. Я промолчала опять. Меня поражала собственная двуличность, однако я непрерывно твердила себе, что ни словом, ни жестом не должна выдавать своего замысла.

В тот вечер в холле шло шумное веселье, как всегда, если присутствовал герцог Кларенс. Длинные столы были уставлены кувшинами, собрались все пажи и сквайры, которых неизменно приглашали для компании.

На балконе играли менестрели, поварята, слуги и служанки сновали на кухню и обратно.

Герцог сидел за стоящим на возвышении столом посередине, Изабелла справа от него, я слева.

Он был весел, то и дело ласково касался рукой жены. Та довольно улыбалась. У меня сильно билось сердце. Мне очень хотелось поскорее уйти к себе, а оттуда к ждущей карете.

Кларенс был необычно любезен со мной. Видимо, Изабелла сказала ему, что я одумалась, поняла, что нужно повиноваться опекуну и впредь буду послушной.

Я обратила внимание, что мой зять много пьет, но с ним это часто бывало. Он потребовал песню. Менестрели стали петь о любви, и в глазах у него появился сентиментальный блеск.

Потом Кларенс похлопал меня по руке.

— Анна, дорогая сестричка. Я позабочусь, чтобы у тебя все было прекрасно. Твое благо — одна из моих первейших забот. Ты знаешь это, не так ли?

Он подался ко мне, и я ответила:

— Знаю, милорд, что вы думаете о моем будущем.

— Ты сестра моей любимой жены, а все, связанное с ней, дорого моему сердцу. Выпей со мной... за наше счастливое будущее. Вина... доброй мальвазии леди Анне.

Один из слуг наполнил мой кубок.

— За будущее, — сказал Кларенс. — За нашу с тобой дружбу, Анна. Она непоколебима, как утес, и останется такой навсегда. О, да ты не пьешь. Пей до дна. Иначе я сочту, что ты со мной неискренна.

Я заставила себя выпить.

— Ну вот. Теперь мы друзья. Видишь, Изабелла? Мы с Анной понимаем друг друга. Так что, дорогая, больше не волнуйся за нас.

— Она знает, что ты думаешь о ее благе, — сказала моя сестра. — Правда, Анна?

— Знаю, что милорд герцог думает о моем будущем, — двусмысленно ответила я.

— Ну что ж, — сказал Кларенс, — послушаем еще песню. Скажите менестрелям. На сей раз веселую хороводную.

Зазвучала песня, кое-кто принялся танцевать, и, казалось, прошло много времени, прежде чем я смогла уйти к себе в комнату.

Войдя, я сразу же надела плащ и стала ждать. Вскоре послышался негромкий стук в дверь.

— Готовы, миледи? — прошептала служанка. — Ничего не берите с собой. Так велел милорд.

— Готова.

— Тогда пошли.

Я стала спускаться вслед за ней по винтовой лестнице. Шли мы тихо. Я молилась, чтобы навстречу никто не попался.

Нам повезло, во двор мы вышли незамеченными. Быстро пересекли его... проскользнули в ворота... там стоял экипаж.

Служанка распахнула дверцу, и я вошла внутрь.

— С Богом, миледи, — сказала она и побежала обратно. А я поехала в тряской карете прочь из неволи... от герцога Кларенса.

Меня стала охватывать дремота. Веки отяжелели. Я чувствовала себя до того вялой, что даже не задавалась вопросом — почему, хотя, казалось бы, тут мне следовало быть очень настороженной.

Карета остановилась. Кучер спустился и заглянул внутрь.

— Вам удобно, миледи?

— Да. Уже приехали?

— Пока нет. Осталось недалеко.

— Куда мы направляемся?

— Не могу сказать. Жду указаний. Все хорошо. Подремлите немного. Скоро приедем на место... там вас будут ждать.

Я закрыла глаза. И легко погрузилась в сон.

Проснулась я внезапно. И не сразу вспомнила, что со мной. Потом голова прояснилась. Меня везут в карете туда, где мы встретимся с Ричардом.

Я села. Кареты не было. Я находилась в маленькой комнате... на чердаке. Пол был выстелен камышом, я лежала на матраце. Стоял какой-то непривычный запах. Через некоторое время я поняла, что пахнет прогорклым жиром и другими неприятными ингредиентами.

Подняв руку к горлу, я коснулась грубой ткани своего платья. Но ведь на мне были бархатное платье и плащ. Я готовилась к встрече с Ричардом. Должно быть, это сон. Я попыталась стряхнуть его, но он стал походить на кошмар.

Незнакомая комната... незнакомое платье... снизу доносились голоса... крикливые, резкие... и стук лошадиных копыт. Рядом проходила какая-то улица.

— Кто здесь? — крикнула я. — Где я нахожусь?

Какая-то сидевшая в тени женщина встала и подошла.

— Как самочувствие, Нэн?

— Нэн? — переспросила я.

— У тебя опять был приступ.

— Я не Нэн.

— Слушай, — сказала женщина, — хватит. Мы по горло сыты твоими причудами. Кончай, а?

— Не понимаю, о чем вы говорите. Как я оказалась здесь? Меня везли в карете к убежищу.

Женщина расхохоталась.

— Вижу, тебе бы только не мыть сковороды с кастрюлями. И брось важничать. Говори по-простому, как мы все. Надоели нам твои представления... побыла в служанках у какой-то знатной леди и все корчишь из себя такую же. Не верим мы в твои байки, Нэн. Никогда не верили. Ты Нэн и никто больше. А теперь поднимайся, ступай на кухню. Может, успеешь еще получить корку хлеба да глоток эля.

Меня охватил непередаваемый страх. Я спросила:

— Вы знаете, что я леди Анна Невилл?

— Конечно, — ответила женщина. — А я архиепископ Кентерберийский. Ну-ну, вставай.

Я с трудом поднялась на ноги. Обратила внимание, что пол в комнате наклонный.— Скажите, пожалуйста, — спросила я, — что произошло? Я выехала из Уорик-корта в карете. Что случилось? Я, должно быть, сплю.

— Ты только и делаешь, что спишь... а тебе положено мыть сковороды с кастрюлями. На кухне нужно работать, девочка. Ничто не делается само собой.

— Помоги мне, Господи, — взмолилась я. — Не дай сойти с ума.

И получила толчок, от которого отлетела к стене.

— Скажите, пожалуйста, что это означает? — умоляюще обратилась я к женщине. — Кто привез меня сюда? Где моя одежда? И где я нахожусь?