Книга Очень большой лес , страница 42 – Василий Головачев

Костя, не обращая ни на что внимания, взобрался на смятый кормовой отсек и самозабвенно возился у этой крышки, пытаясь её поднять.

– Шантрапа! – процедил сквозь зубы Редошкин. – Он меня уже начинает доставать. Эх, дать бы ему наряд вне очереди гальюны чистить!

– Отойди! – приблизился к ботанику Максим.

Костя оглянулся. В глазах привычный азарт и невинная наивность десятилетнего ребёнка.

– Там внутри байк! Честное слово! Что-то вроде седла, ага, на трёх колёсах. Только они почему-то повёрнуты горизонтально.

– Отойди! – Максим дёрнул парня за рукав.

Костя кубарем укатился в траву, вскочил.

– За что?! Я же открытие сделал!

Редошкин навёл на него палец.

– Пам! Плохо кончишь, пацан! Привык на компе в игрушки играть, а тут тебе не комп.

Максим влез на смятую корму ракеты, заглянул под крышку «банки».

Действительно, в отсеке стоял некий аппарат с белым выступом, напоминающим седло мотоциклиста, перед которым из одного из трёх дисков торчала загогулина с тремя рукоятями: две располагались горизонтально, одна вертикально. Диски имели в диаметре около метра и толщину сантиметров сорок, напоминая колёса. Все три соединяла сложная коленчатая конструкция, а по бокам от «седла», опиравшегося на продольную тумбу эллипсоидальной формы, цвета ржавого железа, был встроен в тумбу ряд рубчатых пластин на кронштейнах, напоминающих педали мотоцикла.

К Максиму поднялся Редошкин.

– Это не байк.

– Почему? Похож.

– Колёса не вертикально стоят, а горизонтально. Может, это какой-нибудь беспилотник, а в этих дисках пропеллеры.

– Зачем беспилотнику седло?

– Грузы возить всякие.

– Для грузов удобнее использовать короба или кузова. Это именно седло.

– Больно широкая задница у этого байкера.

– Байкеры разные бывают, – рассмеялся Максим.

Подлез Костя.

– Ну, что, байк? Давайте вытащим.

– Некогда, – глянул на часы Максим. – Да и всё равно мы его не сможем забрать с собой.

– Подожди, командир, – сказал Редошкин. – Тут упор имеется, а ниже механизм с рычагом. Если отстрелить упор, рычаг потянет крышку вверх.

– Вставьте шпульку…

– Что?

– Вспомнил инструкцию к швейной машинке советских времён, бабушка хранила, а отец инструкцию показывал.

– Зачем?

– Смешно.

– Повесели.

– Шпульку вставьте в шпиндель моталки так, чтобы шпонка шпинделя вошла в прорезь шпульки.

Редошкин фыркнул.

– Супер! Ну, так что? Отстреливаем… э‐э… шпонку шпинделя?

– Стреляйте! – жадно потёр ладонь о ладонь Костя.

Максим прислушался к своим ощущениям, пытаясь определить, не дует ли откуда-нибудь смертельной опасностью.

– Я сам. Отойдите, вдруг тут что-нибудь секретное сработает.

Ствол винтовки глянул на штангу, удерживающую крышку отсека. Тихо треснул выстрел. Пуля сшибла двухсантиметровой толщины упор. Что-то хрустнуло, и механизм, цеплявшийся за край крышки, пришёл в действие, опуская вниз коленчатый рычаг. Крышка отсека, бывшая недавно стенкой, встала почти вертикально.

– Я посмотрю! – сунулся головой вперёд Костя.

Редошкин молча спихнул ботаника с покорёженной кормы ракеты.

Максим оставил винтовку лейтенанту, осторожно спустился в глубь «банки», нащупывая ногами ребристую пластину сбоку от тумбы аппарата. Сел на седло, оказавшееся вдвое больше, чем требовалось человеку его комплекции. К ручкам наклоняться не пришлось, они располагались на уровне плеч, и дотянуться до них было нетрудно. Что Максим и сделал.

– Ну, как? – поинтересовался Редошкин. – Ты похож на байкера в боевом камуфляже, только шлема не хватает. На мотоциклах ездил?

– Это не мой вид транспорта, но мог бы и не спрашивать. Забыл, как в Монголии гоняли?

– Прошу прощения, босс, – расплылся в ухмылке Редошкин, который проходил ту же школу, что и командир, и умел водить все виды транспорта, от сегвея и багги до самолёта и вертолёта. – Давай, трогай.

– Вряд ли он фунциклирует. Топливных баков не видно, аккумуляторы, наверно, давно сели.

– Интересно, почему им не воспользовались хозяева ракеты?

– По той же причине – нет энергии. Хотя допустимы и другие варианты.

– Разрешите посидеть! – снова подсунулся Костя, держа в руках свой накачанный функциями лэптоп и фотографируя седока. – Потом буду хвастать, что сидел на инопланетном байке.

– Любопытство – не порок, а большое свинство, – мрачно проговорил Редошкин.

– Я не каждый день попадаю в параллельную Вселенную, – возмутился молодой человек.

– Ладно, потом вернёмся, – сказал Максим, испытывая искреннее сожаление от того, что приходится уходить. – Если боевики не тронут, может, удастся зарядить движок.

Он крутанул правую рубчатую рукоять, явно рассчитанную не на человеческую ладонь, и едва не выругался: аэробайк под ним шевельнулся как живой и поднялся в воздух на один метр. Завис.

Костя от неожиданности шарахнулся назад и с воплем свалился с груды металла бывшей кормы.

Отпрянул и Редошкин, но удержался за край «банки».

– Ёлы-палы!

Максим отнял вспотевшую ладонь от рукояти.

– Сюрприз, однако.

– Как ты его запустил?

– Ручку повернул.

– Точно, летающий байк! – с детским восторгом воскликнул Костя. – И работает он не на бензине или соляре. Не иначе как на антигравитации. Дай поэкспериментировать!

– Чёрт! – Максим заколебался. – Времени нет.

– Ещё минут сорок в запасе, – возразил Редошкин. – Этот негритос, конечно, лось мощный, но и ему вряд ли удастся пробежать пять километров до лагеря за двадцать минут.

– Ладно, засекай пару минут. Отойди подальше на всякий случай.

Редошкин спрыгнул на землю.

Максим снова положил ладони на толстые рукояти: одна из них, правая, была сиреневого цвета, левая – красного, – повернул правую «на щелчок».

Аэробайк подскочил вверх ещё на метр.

Так, понятно, правая управляет подъёмом. А левая?

Левая рукоять не повернулась вокруг оси, как правая, но чуть отклонилась вперёд, и аппарат скользнул в ту же сторону, мягко набирая скорость.

Максим выпустил рукоять.

Аэробайк пролетел по инерции несколько метров на высоте трёх метров и остановился.

– Отпад! – с восторгом воскликнул стоявший на земле Костя. – Он летает!