Онлайн книга «Харам Бурум»
|
Карлик принялся ощупывать края решетки. Оказалось, что к проему она крепилась простыми и к тому же основательно проржавевшими стопорами, справиться с которыми можно было простым ножом. Убедившись, что на станции тихо и поблизости никого нет, Носов пустил в ход нож и всего через несколько минут уже аккуратно отодвинул решетку и высунул голову в станционный зал. Клетки, клетки, клетки… Лампы-груши, горевшие в половину накала. Вездеход выбрался из шахты целиком и вернул решетку на место. Узники спали. Охранников поблизости не было – скорее всего, они кучковались в торце станционного зала, там, где свет был ярче. Носов наугад выбрал одну из клеток и подкрался к ней. Клетка была большой, но обитал в ней всего один узник. Парень лет двадцати, свернувшись калачиком и подложив под щеку ладони, спал в углу клетки. – Эй, – позвал Вездеход. – Просыпайся! Просьбу пришлось повторить несколько раз, прежде чем узник пошевелился и открыл глаза. – Гриша?! – Парень сел и уставился на карлика расширенными от удивления глазами. – Ты… Почему так одет? – Тихо. Не Гриша я. Брат-близнец. – Ага. Близнец. Понимаю. – Молодец. Быстро вкуриваешь. Где мне найти брата? – Найти. Ага. Я покажу. – Узник встал, приблизился к решетке и жестом поманил Носова. – Найти Гришу. Раз плюнуть. Сейчас. Я тебе расскажу. Вездеход сделал шаг навстречу парню, а тот вдруг просунул руки через прутья и впился пальцами карлику в плечи. – Тревога!!! Диверсант!!! Охрана, сюда!!! Капризная подружка фортуна, долгое время бывшая верной спутницей Вездехода, на этот раз изменила ему. Носову довелось встретиться с тем самым парнем, которого накануне до смерти запугал ЧК. Карлик попытался вывернуться, но предатель держал его крепко. Тогда Вездеход прекратил сопротивляться, вытащил из рукава иглу и воткнул ее в руку узника. Пальцы того разжались. Носов отпрыгнул от клетки, собирался осмотреться, чтобы найти укрытие, но тут ему в подбородок врезался чей-то сапог. Карлик рухнул на спину. Новый удар расплющил Вездеходу губы. Рот наполнился горячей, соленой кровью. – Попался, сука! Вот крысеныш! – Вишь, как извивается, гад! Наручники на него! Ай… – Что с тобой? Только Вездеход, успевший пустить в ход свою вторую и последнюю иглу, знал ответ на этот вопрос. Глава 18
Дефибрилляция Форму гауптштурмфюрера СС Чеслав раздобыл в Четвертом рейхе. Там любили стряпать подобные сувенирчики. Точную копию Железного Креста первой степени тоже сварганили где-то на «Чеховской». Само собой, никто из фашистов и понятия не имел, кому предназначаются форма и регалии, все делалось через третьих лиц. Никто не должен был знать, что ортодоксальный коммунист Чеслав Корбут иногда любит делаться похожим на знаменитого доктора Менгеле, портрет которого всегда хранил в ящике письменного стола. Сам ЧК оправдывал свои фетишистские игры тем, что преклоняется не перед эсэсовцем, а перед собратом по профессии – доктором, хирургом, смелым экспериментатором, несправедливо обвиненном во всех смертных грехах. Почему все забыли о том, что тот, кого назвали Ангелом Смерти, попал в Аушвиц потому, что не мог вернуться на фронт из-за ранения, а свой Крест получил не за эксперименты над людьми, а за спасение этих самых людей из горящего танка в бою под Смоленском? История – несправедливая сварливая тетка, которая без разбору навешивает ярлыки на незаурядных личностей, делая из гениев злодеев, а из величайших ученых гнусных садистов. Чеслав застегнул верхнюю пуговицу кителя, посмотрел на себя в зеркало и решил, что оно слишком маленькое. Коменданту очень хотелось видеть себя в полный рост. Вернувшись за стол, Корбут принялся перечитывать биографию своего кумира, уже испещренную пометками, сделанными красным карандашом. ЧК в который раз поражался тому, насколько схожи его идеи с желаниями и устремлениями Йозефа Менгеле. Тот тоже интересовался физиологическими аномалиями и испытывая особую нежность к карликам. – Овиц [12], – произнес Чеслав вслух. – Их фамилия была Овиц… У него был свой карлик и даже парочка цыган. А карлики-близнецы, это… Комендант даже причмокнул от удовольствия. Хрустальная мечта. Гриша и его братец Вездеход стали бы идеальным материалом для эксперимента. У Менгеле ничего не вышло из-за того, что сшитые им близнецы умерли из-за заражения крови. Но сейчас ведь не сороковые годы прошлого столетия, а две тысячи тридцать третий год. Медицина шагнула далеко вперед. Может быть, он, Чеслав Корбут, и станет тем, кому удастся создать сиамских близнецов из двух отдельных особей? Что с того, что этот опыт не носит прикладного характера и в отличие от экспериментов отца не нацелен на удовлетворение ближайших нужд компартии? Наука не знает границ, не имеет партийной принадлежности. Она не подвластна разным там полуграмотным Москвиным. Ее истинные адепты – пытливые умы, обгоняющее свое время, смелой рукой срывающие полог тайны с будущего! Чеслав вскочил со стула, подошел к отдельному столу, отбросил белую салфетку и принялся перебирать свой хирургический инструментарий. Подражая Менгеле, он насвистывал какой-то опереточный мотив. Сегодня будет принесена жертва идолу. Сегодня операционный стол превратится в алтарь, на котором… Кого он принесет в жертву науке? Чеслав положил скальпель на стол. Черт! Что за шум? Они когда-нибудь успокоятся? Они когда-нибудь сделают что-то путное без его участия?! ЧК бросился к двери, но тут в нее постучали. – Входите! – рявкнул Корбут. Появившийся на пороге Боханов собирался поразить новостью коменданта, но, опешив от его наряда, застыл с разинутым ртом. Чеслав нисколечко не смутился. – Что замер? Ухожу я от вас в Рейх! Надоели вы мне до чертиков! – Как уходите? Почему в Рейх? – Шуток не понимаешь? Чего у вас там? – Вы не поверите, товарищ Корбут. Только что охраной задержан… Карлик. Вездеход. – Не понял, – настал черед удивляться ЧК. – Хочешь меня разыграть? Как вы могли его задержать? Как, мать твою, он сюда проник? – Не знаю, – пожал плечами Дмитрий. – Это предстоит выяснить. Но факт остается фактом: брат-близнец Григория Носова пойман на территории Берилага. – Ты ничего не путаешь? Может, это Гришка? И он хотел сбежать! – Никак нет. Я проверил. Григорий Носов в своей клетке! – О господи! – Чеслав поднял глаза к потолку. – Неужели ты услышал мои молитвы? Ко мне его! Быстро! |