Книга Пепел книжных страниц, страница 87 – Антон Леонтьев

Да, это объясняло, как он знал то, что никак не мог знать. Но кто же на самом деле доктор Дорн? Выходило, что кто угодно, но только не Дорн.

Хотя, похоже, все-таки доктор.

Или же он был и доктором, и Дорном, и, как ни отнекивался, главой шайки убийц, травивших в «Анне Карениной» людей таллием на манер киллеров из «Коня бледного» Агаты Кристи?

— Как там Анна Аркадьевна? — выпалила Нина, не зная, как отреагировать на очередное предложение руки, сердца и взаимных путешествий.

Доктор Дорн усмехнулся:

— Очень по вас скучает, Нина Петровна, и переживает, как бы не случилось ничего дурного. Я же уверил ее, что с вами все в порядке и что вы, покинув ее в день родов, счастливо вышли замуж.

— Дочка Анечка? — спросила уверенно Нина, и доктор снова усмехнулся:

— Нет, сынок, названный в честь покойного супруга Алексеем. Впрочем, фамилию он получит отчима — Левин. Анна Аркадьевна ведь с недавних пор уже не Каренина, а именно что Левина…

Покойного мужа или несостоявшегося любовника графа Вронского, тоже Алексея? Или вообще Алеши Карамазова?

Да, все смешалось в доме… Левиных.

— Но кто ты тогда, мужик? — буквально завизжал профессор Штык, как всегда, бесцеремонно влезая в их беседу. — Откуда к нам приперся? Может, ты доктор Джекилл с мистером Хайдом в одном флаконе?

— Без акцента говорящий на русском? — осведомился иронично доктор. Хотя, видимо, вовсе и не доктор.

— Или долговязый Джон Сильвер, этот пират-дегенерат, для которого человеческая жизнь ничего не стоила! Он хоть и кок, но коки тогда на судах были за лекарей: и зубы драли, и клизму ставили.

— Гм, это вы, позвольте полюбопытствовать, на собственном опыте о клизме на пиратском корабле речь вести соизволите? Но получается, что у меня выросла отсутствовавшая у него нога! Тогда я, скорее, таинственный доктор Ливси, подлинная роль которого в «Острове сокровищ» не до конца ясна. Но, опять же, проблема с чистым русским языком. Что вы меня все англичанином-то делаете? — Тон доктора Дорна был безупречно вежлив.

Хоть и доктора. И не Дорна.

— Та-а-ак… Тогда кто ты, мужик? Доктор Ватсон? Доктор Живаго? Доктор Хаус? Доктор Менгеле? Доктор Зло? Ну не доктор же Айболит, черт тебя дери? Или именно что Айболит? — заорал профессор Штык, а Георгий Георгиевич, присоединившись к нему, повысил голос:

— Мой коллега прав. Вы должны открыть нам свое настоящее имя!

Доктор Дорн, смерив его долгим взглядом, произнес:

— Всенепременно сделаю это, если вы поведаете нам свое!

Возникла пауза, и профессор Штык, тяжело дыша, заявил:

— Ты, треснутое пенсне с козлиной бородой, совсем рехнулся! Это же Гоша, который тридцать лет управляет у нас в городе «Книжным ковчегом» и литературным порталом…

— Не спорю, профессор. И все же разрешу себе повторить свой вопрос: кто вы?

Георгий Георгиевич, схватившись за сердце, стал оседать, и Нина, кинувшись к нему, закричала:

— Вы изверг! Это же пожилой больной человек, к тому же незрячий, а вы…

— Осторожнее!

Доктор Дорн, подскочив к Нине, отпихнул ее в сторону, и девушка увидела нож, вдруг невесть откуда сверкнувший в руке у Георгия Георгиевича, который доктор молниеносным движением выбил у того из ладони. Библиограф, завыв, схватился за кисть.

Нина в исступлении смотрела на лежавший перед ней нож — рукоятка у него была в виде черепа.

Доктор Дорн, носком изящных кожаных мокасин отшвырнув нож на другую сторону кухни, мрачно произнес:

— Он хотел убить вас, Нина Петровна. Как, вероятно, и все эти долгие годы, когда, намеренно подружившись с вами и завоевав ваше доверие, стал готовить вас к путешествию через портал. Потому что ваша смерть здесь ему бы ровным счетом ничего не дала. Ему надо было сделать так, чтобы вы, пройдя через портал и исполняя свою миссию, оказались бы в нужное время и в нужном месте. И он тогда исправил бы ошибку, совершенную ранее!

— Какую ошибку? — спросила в ужасе Нина, все еще смотря на нож с рукояткой в виде черепа. — И кто он?

Доктор Дорн, смотря на корчившегося на полу Георгия Георгиевича, произнес:

— Разрешите вам представить — доктор Дорн! Не Георгий Георгиевич, а Михаил Данилович. Нет, тоже, как и я, не чеховский, однако взявший, вне всяких сомнений, в честь него псевдоним. Когда, совершив свое первое убийство, решил не останавливаться на достигнутом и поставить убийства на поток, зарабатывая при этом хорошие деньги и используя способ, описанный в романе Агаты Кристи, который он прочел, побывав в других временных эпохах. Ведь таллий в семидесятые года века XIX был только что открытым новым металлом, токсические свойства которого еще не были известны и абсолютно не изучены — идеальный яд!

Нина, начиная прозревать, прошептала:

— Георгий Георгиевич и есть доктор Дорн? Ну тот, глава шайки? Ну, то есть, конечно, Михаил Данилович?

Доктор Дорн, ее доктор Дорн, кивнул:

— Да, это он. Кстати, не хотите сказать, как вы, уж позвольте мне называть вас вашим подлинным именем, Михаил Данилович, ослепли? Вопрос, обращенный к человеку с ограниченными возможностями, признаю, весьма неучтивый, но и вы явно не британский эсквайр. Понимаю, не хотите. Тогда скажу я. Я ведь досконально занимался этим делом, ведя свое собственное расследование. Мой друг, Ипполит Кириллович, остановился на достигнутом, а я вот нет. После вашего исчезновения, Нина Петровна, полагая, что доктор Дорн причастен к нему, и желая отомстить за вашу смерть…

Его голос на мгновение дрогнул.

— Тогда, при взрыве баржи, вы, доктор Михаил Данилович Дорн, не погибли, а ослепли. И после краха ваших таллиевых начинаний, потеряв все, ушли через свою дверь. Но не в столь любимый вами мир «Имени розы», где, вероятно, тоже знатно покуролесили, а в этот мир. Где, убив настоящего библиографа, только что присланного на смену ушедшего на пенсию, ну, то есть в свой любимый роман, заняли его место и присвоили себе здешний «Книжный ковчег» и доступ к здешнему порталу! Потому что дверь привела вас хоть и в этот мир, но не в наше время, а за тридцать лет до нынешнего момента. И за семь лет до вашего рождения, Нина Петровна. Извините, что разглашаю ваш возраст. Да, путешествия в прошлое по порталу возможны в обоих направлениях. Я ведь тоже вернулся вслед за вами по своему порталу в современную Москву, только в позавчерашний день. Иначе элементарно не смог бы приехать этой ночью сюда, к вам, спустя несколько минут, как вы сами вернулись обратно…

Нина в потрясении смотрела на Георгия Георгиевича.

Неужели это правда?