Онлайн книга «Выхода нет»
– Ну что же мне еще сделать? – говорил он. – Филипп даже не стал пытаться поступить в Оксфорд. Он в жизни не сделал ничего полезного, потому что проживает деньги, оставленные ему дедом. Ведь это Филипп должен быть разочарованием для всех. А послушать моего отца, так это я бездомный бродяга, ночующий на станции «Чаринг-Кросс». Она стала возражать, села рядом и обняла его за плечи. – Он так гордится тобой… Ты же знаешь, что он не хотел тебя обидеть. Майкл посмотрел на нее; в глазах у него стояли злые слезы. – Именно, что хотел. Все время слышу только «Филипп – то, Филипп – это»… Все время, пока я рос, папа называл его «Пип». Он ерошил ему волосы и говорил, что возлагает на него «большие надежды». И только годы спустя я понял, на что он намекал, – а так я все это время думал, что он ждал от Филиппа большего, чем от меня. Не думаю, что он хоть на минуту задумался, как такое отношение могло на меня повлиять. И ее сердце разбилось из-за того, что этот грустный маленький мальчик превратился в невероятно амбициозного мужчину, которым стал. Тогда она ощутила то, что никогда больше не ощущала с Майклом: что в семье она сила, что это она должна отдавать и защищать, а не ждать защиты. Тогда Сэм ощутила это впервые. И больше такого никогда не повторялось. * * * Сомер останавливается у своего стола, чтобы забрать пакет с покупками, которые она сделала во время ланча. Какие-то фрукты из него закатились под стол, и ей приходится встать на четвереньки, чтобы достать их. Когда она наконец выпрямляется, то с удивлением видит, что рядом стоит Куинн. На мгновение Эрика чувствует неловкость, потому что понимает, что у нее красное лицо и растрепавшиеся от усилий волосы. – Ты что? Он выглядит застенчивым. Это слово никогда не приходило ей в голову применительно к Куинну. – Просто хотел убедиться, что с тобой всё в порядке. Она с удивлением смотрит на него, не уверенная, что правильно расслышала. – Понимаешь, – он пожимает плечами, – это все из-за того, что ты там говорила. Было такое впечатление, что ты знаешь кого-то с этой болезнью… лично. Сомер колеблется, не уверенная, стоит ли делиться своей проблемой. Особенно с ним. Но что-то в его лице заставляет ее заговорить. – Ею болела моя сестра, то есть она и сейчас болеет. – Она смотрит ему прямо в глаза. – Я имею в виду постнатальный синдром. Было очень непросто. Всем нам. Он кивает. – Самое страшное, что на этой болезни лежит роковая печать. Даже в наши дни. Многие женщины не получают адекватной помощи, потому что их слишком беспокоит, что подумают о них люди. Боятся, что навсегда останутся с клеймом «плохой матери» или «истерички», или что там еще говорят про женщин, чего никогда не говорят про мужчин. – Сомер останавливается, понимая, что покраснела еще больше. – Я знаю, – совсем тихо говорит Куинн. – Про эту депрессию. Она была у моей матери. А вот это уже удар наотмашь. Эрика открывает было рот и снова закрывает его. – Ты никогда об этом не говорил. Даже когда мы были… – Все, как ты сказала. – Он снова пожимает плечами. – Предрассудки и дремучее невежество. А столько лет назад все это должно было быть еще хуже… – Кончилось тем, что ее пришлось направить на принудительное лечение, – продолжает Куинн, как будто прочитав ее мысли. – Так что отец шесть месяцев был вынужден воевать с новорожденным и с восьмилеткой. Он так и не понял, за что ему все это. – Он поднимает глаза и впервые встречается с ней взглядом. – Тебе было всего восемь? На лице Куинна появляется слабая улыбка. – Па не уставал повторять, что я должен быть большим мальчиком. Что у него и без меня забот хватает. В семье об этом никогда не говорили. Как будто она совершила что-то постыдное. Или криминальное. Прошли годы, прежде чем я узнал, что же в действительности произошло. Эрика кивает и пытается найти подходящие слова. Теперь она многое понимает в Куинне. Его демонстративную независимость, неприятие слабостей в других, неспособность показать свою незащищенность. – В любом случае, – он слегка распрямляет плечи, – я просто хотел убедиться. Он уже достаточно далеко, когда она окликает его: – Куинн! – Да? – Он поворачивается к ней. – Спасибо. За то, что рассказал. Должно быть, это было непросто. – Пустое. Он в третий раз пожимает плечами и исчезает из виду. * * * 11 июля 2017 года, 10:23 177 дней до пожара Саути-роуд, 23, Оксфорд – Привет, – здоровается Филипп, когда она открывает дверь. – Я добрался до Пула чуть раньше, чем планировал. С помолвки, на которой он вел себя как образцовый дружка, хотя перед этим Майкл часто и громко высказывал свои сомнения в целесообразности его приглашения, Саманта видела его всего один или два раза. С того момента, когда она видела его в последний раз, он похудел, но это ему идет. Выгоревшие на солнце волосы, глубокий загар, рубашка, чуть слишком сильно открытая на груди. У его ног лежит гора пыльных сумок и мешков. Такси как раз заканчивает разворачиваться и выезжает с улицы на Банбери-роуд. Филипп видит ее реакцию, и на его лице появляется застенчивое выражение. – Прости, я знаю, что приехал на два дня раньше. Но если это проблема, то я просто оставлю здесь все это барахло и потеряюсь на пару часов. – Да нет, всё в порядке, – улыбается Сэм. – Просто все это так неожиданно… – Я пытался дозвониться Майклу на мобильный, но он не отвечает. – Такое случается, – говорит она с гримасой. – Он выключает его, чтобы экономить заряд батареи, потом забывает об этом и удивляется, что ему никто не звонит. – В нем всегда было что-то от пещерного человека. – Филипп ухмыляется. – Я имею в виду, в хорошем смысле. Одна из соседок останавливается на противоположной стороне улицы. Она притворяется, что поправляет обувь, но Сэм видит, что она засекла Филиппа и сейчас мысленно складывает два и два, получая в результате внебрачную связь. – Заходи, – быстро говорит Саманта, освобождая проход. – Тебе помочь со всем этим? – Ни в коем случае, – твердо отвечает Филипп. – Па всегда говорил, что, только научившись путешествовать с рюкзаком, ты научишься отвечать за себя. К моменту возвращения Майкла они сидят в саду с бутылкой «Шабли», которую привез Филипп. Захария сидит у их ног и играет со своей игрушечной пожарной машиной. Гарри тоже где-то недалеко, потому что лужайка подстрижена, а скошенная трава сложена в мешок рядом с мусорным контейнером. Майкл хмурится, затем идет к холодильнику и, прежде чем выйти в сад, достает себе пиво. То ли нарочно, то ли нет, но Филипп поставил свой стул так, чтобы видеть дом. Заметив Майкла, он немедленно встает. |