Онлайн книга «Инкубус»
|
– Я вообще тут больше, чем в море, люблю, – довольно ворковал Жека, стягивая с худющих цапельных ног старые брюки с прожженной дыркой на левой ягодице. – Здесь спокойно. – Только, как я погляжу, мелко очень. – Так мы за глубиной не гонимся. Заходи, не бойся. Док приготовился ощутить неприятный холодок, но зря. Вода мелкого лимана оказалась теплой как парное молоко и по-домашнему уютной. – Хочешь – садись, хочешь – ложись. Шину видишь? – Жека поднял руку, указывая в сторону берега. Там в кустах действительно валялась старая автомобильная покрышка. – Это я принес. – Зачем? – Сейчас узнаешь. Жека поковылял в заросли камыша, выцепил оттуда шину, принес и аккуратно, не подняв брызг, положил ее в воду рядом с Доком. – Подушка. Чтобы лечь и голову не мочить. Плюхайся давай, – и сам, не дожидаясь, пока Док сядет в неглубокую воду, улегся, опираясь шеей на бортик покрышки. Док лег на спину рядом. – Уютно здесь. В сотне метров чуть ли не шторм начинается, а тут тихо, – умиротворенно протянул Док. – И тепло, – добавил Жека. – Как будто нарочно, чтобы мы понимали, что такое уют. Что мы дома. – Ты это о чем? – Да о жизни. Вот представь себе. Всего-то в сотне километров над головой – безвоздушное пространство и космический холод. Жизнь как форма существования белковых тел невозможна. Космические корабли бороздят просторы Большого театра [37]. Одни лишь суровые ребята в скафандрах бодро несут свою непростую вахту. А тут у нас – тишь-гладь да божья благодать. Вода тридцать три градуса. Лягушки квохчут. Водомерки олимпийские соревнования устраивают. Док лежал в теплой спокойной воде. Голова его покоилась на покрышке, кисти рук как-то незаметно оказались зарыты в теплый донный песок. Высоко в небе, словно рабочая пчела, медленно пыхтел слева направо маленький самолетик. – И вот смотрю я на всё это, – голос Жеки звучал приглушенно, – и понимаю, что неспроста оно так устроено. – Как? – Мудро. Очень мудро. Очень-очень. Так устроено, что ты в любой момент можешь остановиться, приглядеться ко всему этому круговороту, ко всей бесконечной суете, и внезапно понять: оно тут неслучайно. Не само оно возникло. Не на пустом месте. – Так ведь хрен кто остановится, – с сожалением отозвался Док. – А вот не скажи. Мы же с тобой здесь, – рассмеялся Жека. – Мы с тобой погоды не делаем. – Знаешь, что я понял? Док повернул голову и вопросительно кивнул. – А понял я, что никто тут погоды-то не делает. Кроме того или тех, кто всё это придумал – с закатами и рассветами, со штилем и ураганами, с солнцем, луной и звездами, с букашками, дикими зверьми и даже с нами, запускающими космические корабли бороздить Большой театр, будь он неладен. И они, те, кто придумал, – они навсегда. А мы с тобой – так, преходящая натура. – И что? – А понял я в результате, что всё это, что вокруг нас, нужно беречь. Потому что оно нежное и хрупкое. В нём везде – своя жизнь. Такая, какую мы создать-то не можем. А вот разломать, испоганить, снести, убить – так это за милу душу! – Слушай, Жека… – Чего? – Ты вот вчера говорил, что на энергетический пошел, что твой отец… – Ну да, отец… Только я не из-за отца пошел. – А почему? – Да время было такое. Хотелось чего-то большего. Свершений хотелось. Мы же с тобой почти ровесники. Ты разве не помнишь? Начало семидесятых. Да все мальчишки во дворе космосом бредили! Тогда же чуть ли не каждый месяц новый ракетный запуск, или у нас, или у американцев. Луноход-раз, луноход-два, стыковка «Союза» с «Аполлоном». Помнишь? Док помнил, как подростком спёр у отца неполную пачку диковинных, никогда до этого не виденных сигарет «Союз – Аполлон». Какой год-то был? Ну да, тысяча девятьсот семьдесят пятый. – Я в инженеры-энергетики и пошел, чтобы в ближайшем будущем космическую энергию осваивать. Мечта во мне такая жила. Хотел документы в отряд космонавтов подавать. Кто же знал, что всё так обернется. – Жалеешь? – Док поднялся из воды. – Конечно. Как не жалеть. Хотя… – Жека ненадолго задумался, – …теперь уже не жалею. Благодаря тебе. – А я-то тут с какого боку? – С твоей поддержкой я всё наверстаю. Всё, что пропустил и упустил. Я ведь не безнадежный. Башка-то работала. Откладывала в дальний угол, что надо. – Это в такой дальний угол, как в хате тут у тебя? – с улыбкой спросил Док. – Ну да! – смущенно улыбнулся в ответ Жека. – Пригодится еще. Подальше положишь, поближе возьмешь. Ладно, пойдем. А то и вправду скоро замерзнем. Картошку пекли в костре рядом с домом. – Пить будешь? – спросил Док. – Не, не буду. – Чего так? – Так я ведь вообще не пью. Док громко засмеялся. – Чего ржешь? – Вообще? Не пьешь? – Ну да. Вообще. – А вчера? – А вчера было за встречу. – Жень, ты не поверишь, я тоже вообще не пью! Улыбка искривила тонкие губы Жекиного жабьего лица. – Ну и дела! Как это мы, два непьющих, вчера-то конкретно выступили! – Ага! – продолжал смеяться Док. – И на старуху бывает проруха! – Я хотел пользу обществу приносить, – Жека смотрел мимо Дока, куда-то вдаль. – Не, ты не смейся. На самом деле хотел. Только обществу я с моими хотелками даром оказался не нужен. И с тех пор ситуация еще страшнее стала. Энергия стремительно заканчивается. Потому что все вокруг, не переставая, жрут и айфоны с автомобилями меняют чуть ли не каждую неделю. А где столько энергии взять? Мы выживаем-то ведь всего-навсего по одной причине. – По какой? – А по такой, что из семи с лихуем миллиардов хомо сапиенсов шесть, из поколения в поколение, влачат жалкое существование на доллар в день и настоящего доступа к энергетическим ресурсам не имеют. Стелют на ночь себе степь, укрываются пальмовым листом. И если даже четверть этих полупервобытных начнут потреблять столько же энергии, сколько потребляет золотой миллиард, то наступит энергетический коллапс. Это термин такой, приличный. А если говорить нормальным языком – кирдык. Мы в тупике. Атомная энергетика опасная и грязная. Тепловая – менее опасная, но не менее грязная. Гидростанции страшно опасны. – А эти-то чем не угодили? – Так убивают живность в реках. Разрушают устойчивые биоценозы. Приводят к обмелению и гибели рек. А нет реки – нет почвы вокруг. Нет почвы – есть пыльная буря. Есть буря – вот и наступает пустыня. Такова цена получаемой на гидростанциях электроэнергии. |