Онлайн книга «Часослов Бориса Годунова»
|
Она поразилась Лялиным рассуждениям. Надо же, никак от нее такого не ожидала… Вроде бы рвань рванью, а туда же, об одежде рассуждает. И ведь все правильно говорит. Ирина с детства была приучена к порядку, оттого Гошка так и раздражал ее своей неряшливостью и жутким пофигизмом. Вспомнив про Гошку, она расстроилась. Вот ведь, человека нет, говорят, о мертвых нужно помнить только хорошее, а она о нем только плохое вспоминает. – Так что кофту ту я припрятала, чтобы на выход надеть, – сообщила Ляля. «На выход? – удивилась Ирина. – Ну, надо же! Куда этой Ляле еще выходить?» Но вслух ничего не сказала. – Вот, значит, иду я оттуда, где вещи раздают, и смотрю – женщина упала, как раз вот на этом месте, и кровь вокруг… кровищи было – ужас! И машина та – прямо как кровь! – Машина? – ухватилась Ирина за последнюю Лялину реплику. – Какая машина? – Я же говорю – красная, как кровь! А травы-кровохлебки никто к ране не приложил, вот она и померла. Эти-то когда приехали, на «Скорой», она уже мертвая была… Совсем как есть мертвая, живые так не лежат. По живым-то видно, как им лежать неудобно да холодно, а мертвым – все едино, хоть жар, хоть холод, хоть под ними гвозди, хоть перина пуховая… уж Ляля знает… – Нет, постой, что ты говорила про красную машину? При чем тут красная машина? – Как это – при чем? Он же в этой машине сидел, который ее убил. Выстрелил – и сразу уехал, только его и видели… а еще есть трава-ворожея, если ее под подушку положить, непременно вещий сон приснится, и ты все узнаешь, что было и что будет, и даже чего отродясь не было… если бы эти, что потом приехали, положили эту траву себе под подушку – они бы непременно узнали, кто ту женщину убил. Но только где же они ее достанут? Она ведь только под виселицей растет, а где сейчас найдешь виселицу? Они вместо этого стали людей спрашивать – кто что видел. А никто ничего и не видел, одна Ляля видела. Потому как все люди спешат, торопятся… ничего не замечают. А куда торопятся? Все равно дальше кладбища не убежишь. Им бы у Ляли спросить… – А они не спросили? – Не, не спросили! Им с Лялей разговаривать неохота, они Лялю вообще не замечают, как будто ее нет, как будто она не человек. А вот ты со мной поговорила, и я тебе все рассказала, что знала да что видела. И даже про травы всякие. А вот ты еще его спроси, он тоже может тебе много чего порассказать… Ляля показала пальцем куда-то за спину Ирины. Ирина обернулась, но позади нее не было никого, заслуживающего внимания – только озабоченные, спешащие по своим делам пешеходы. Да еще черный кот, который сидел возле водосточной трубы, сосредоточенно вылизывая заднюю лапу, как будто находился не на оживленной городской улице, а в тихом провинциальном дворике. Уж не его ли имела в виду Ляля? С нее станется… Ирина повернулась к Ляле, чтобы попросить у нее пояснений, но той уже не было в пределах видимости. Вроде бы только что сидела вот здесь со своим скарбом – и нету ее, ни сумки, ни коробочки, и даже запаха не осталось. Ирина удивленно огляделась. Не привиделась ли ей эта колоритная личность? Не померещился ли удивительный разговор? А что – день сегодня жаркий, прямо как летом, душно, парит, перед грозой, что ли… Да нет, не может быть, никогда с ней такого не случалось. Только что она разговаривала с Лялей и узнала от нее, что на этом самом месте двадцатого мая, в тот самый день, о котором расспрашивал ее следователь Дятел, убили какую-то женщину. И, по Лялиным словам, убийца стрелял из красной машины. Из машины цвета крови… А по документам цвет ее собственной «Мазды» так и называется – «бычья кровь»… Теперь понятно, почему следователь Дятел заинтересовался ее «Маздой»… Хотя… мало ли в городе красных машин? Почему именно ее машина так заинтересовала следствие? Ладно, надо уезжать отсюда, ничего она больше не выяснит, только себе навредит. Ирина шла по проспекту, задумавшись, – и вдруг она почувствовала какой-то смутно знакомый запах. Резкий, неприятный запах. Запах зверя. Запах крупного, опасного хищника. Точно такой же запах она ощутила, когда после командировки в первый раз оказалась в своей машине… Ирина вздрогнула и обернулась. Рядом с ней шел мужчина средних лет с желтовато-смуглым лицом и узкими рысьими глазами. Встретившись с ней взглядом, он прошипел, почти не открывая рта: – Иди вперед, не поворачиваясь и не оглядываясь! Иди, я сказал, не пялься! Ирина хотела возмутиться, хотела ответить ему резко и решительно, но во рту у нее неожиданно пересохло, язык прилип к небу, и даже дышать ей стало тяжело. С трудом вдохнув, она смогла выдавить из себя только одно слово: – Почему? – Вот почему! – узкоглазый незнакомец положил ей руку на талию, словно ласково приобняв, а другой рукой дотронулся до левого бока. Ирина дернулась было, но почувствовала легкий укол. Она скосила глаза влево и увидела, что в руке незнакомца зажато маленькое шило с тонким, как швейная игла, жалом. – Дернешься – и тебе конец. Я воткну шило тебе в сердце. Мгновенная смерть… Ирина почувствовала, как кровь отлила от лица. Ноги у нее стали ватными, и она едва не упала. Не упала она только потому, что ужасный незнакомец поддержал ее. Она огляделась. Вокруг по-прежнему текла человеческая река. Десятки, сотни человек спешили куда-то по своим делам, и никому не было до нее дела. Да ее просто никто не замечал. Точнее, замечали на мгновение, потому что она стояла у многих на пути, и ее приходилось обходить. Ирина увидела себя со стороны. Себя и своего страшного узкоглазого спутника. Мужчина и женщина стоят рядышком, мужчина заботливо обнимает свою спутницу – а что она бледна, как полотно, так этому может быть множество причин. Ну, голова у нее закружилась от духоты, сегодня и правда душно, наверное, гроза будет. Или вообще беременная… (тьфу, чтоб не сглазить…) – Иди вперед! – повторил узкоглазый. – Я… я не могу! – пролепетала Ирина, с трудом справившись со своим голосом. – Жить захочешь – сможешь! – И он ощутимо кольнул ее в бок кончиком шила. Он вскинул голову и посмотрел по сторонам – так хищная птица оглядывает окрестности в поисках добычи. Ирина взяла себя в руки – и действительно сделала один шаг, и еще один, и медленно пошла по проспекту. – Так-то оно лучше! – прошипел узкоглазый удовлетворенно. – Теперь налево… Она послушно свернула – и тут же оказалась перед запертыми железными воротами, которыми была перекрыта ведущая во двор арка. В этих воротах имелась небольшая калитка. Она тоже была заперта на кодовый замок. |