Онлайн книга «Часослов Бориса Годунова»
|
Годунов опустил глаза, прижал руку к груди, к спрятанной под кафтаном ладанке с заветной травой. В голове зазвучали слова колдовского заговора: «На дворе трава, на траве роса… не простая то роса, то кровь заговоренная, заколдованная…» – Что ты там шепчешь? – прохрипел царь. – Что ты там такое бормочешь? – Молюсь за вас, государь, за здоровье ваше! – быстро нашелся Годунов. – Прошу Богородицу, чтобы продлила ваши дни! Прошу, чтобы даровала вам скорую победу над всеми ворогами и супостатами, над всеми предателями и изменниками… – Врешь небось, змей хитрый! Но не думай – меня тебе не перехитрить! Видишь, ферязь моя бьет твоего слона, а потом и до царя доберется! Обыграю тебя в шахматах – и в жизни обыграю. Разведу Федьку, завтра же разведу, найду ему новую жену из хорошего старого рода… – Ваша воля, государь! В голове Годунова все еще звучали слова заговора: «… кровь трех странников, кровь пяти калик перехожих, семи каторжников заклейменных, девяти колодников…» – А наврал тот чернокнижник! – проговорил царь. – Вот уж кончается день, а я живехонек и даже лучше себя чувствую, чем утром! А тебе, Бориска, снова шах! Пойди-ка выгляни в оконце – село ли солнце? Коли село, велю его казнить… Годунов поднялся, подошел к маленькому окну, выглянул в него, повернулся к царю. – Нет, не село еще! – Как – не село? Не может быть! А у меня в глазах вроде бы темнеет… Годунов вернулся к столу, переставил фигуру и проговорил, торжествуя: – Не извольте гневаться, государь, но вашему царю конец пришел. Шах и мат. – Как – конец? – Иван побагровел, потянулся к доске, махнул рукой, сбрасывая фигуры, захрипел: – Как… как конец… не может того быть… никак этому быть не можно… – Конец! – повторил Годунов. Царь попытался встать, но вместо этого повалился на пол, задергался, захрипел. – Врача! – крикнул Годунов стрельцу, стоящему у входа в палату. – Немедленно врача! И… духовника! Через минуту палата наполнилась людьми. Появились и оба царевых медика – Эльмс и Якоби, появились ближние бояре, появились думные дьяки и приближенные к царю дворяне. Одним из последних вбежал царевич Федор, увидел лежащего на полу отца, всплеснул руками, упал на колени, воскликнул: – Что с государем батюшкой? Неужто… Медики заставили придворных расступиться, подошли к телу царя. По очереди послушали пульс, потом переглянулись, Якоби припал ухом к груди царя, послушал, снова переглянулся с коллегой, обернулся к присутствующим и проговорил с достоинством: – Сердце государя остановилось. Иоанн Васильевич всея Руси скончался… Федор кинулся к телу отца, упал на него, восклицая: – Батюшка, батюшка… на кого же ты меня оставил… Потом завертел головой, позвал: – Борис! Шурин! Где ты? Годунов тут же протиснулся, расталкивая царедворцев, склонился перед Федором и проговорил торжественно: – Государь Федор Иоаннович, я верный ваш слуга! Батюшка ваш велел мне оберегать вас от всех недругов и изменников, служить вам делом и советом… – Да, да, Борис, это все так! – Федор Иоаннович махнул рукой. – Я знаю, как ты мне предан… но сейчас я не понимаю, что делать. Как жить без батюшки? Научи меня! Помоги! – Не беспокойтесь, государь! Я знаю свой долг и буду служить вам, как служил вашему отцу. Он встал рядом с Федором и проговорил громким, звучным, красивым голосом: – Государь и самодержец Иоанн Васильевич всея Руси помре. По праву и закону христианскому на престол воссядет законный его сын и наследник Федор Иоаннович. Бояре Бельский и Шуйский, изменой своей сократившие жизнь Иоанну Васильевичу, сегодня же будут под крепкой охраной отправлены в ссылку. – Что? Как? – князь Шуйский бросился вперед, уставился на Годунова, потом перевел взгляд на Федора, воскликнул: – За что? Я верой и правдой… – Борис лучше знает! – отмахнулся Федор Иоаннович. – Борису виднее… – Схватить Шуйского и Бельского! – приказал Годунов, и стрельцы тут же исполнили его приказ. Утром Ирина тщательно накрасилась и поехала к следователю на метро. Он встретил ее сурово. – Ну? – спросил он. – Что вы можете мне сказать? – Насчет чего? Вы задаете некорректные вопросы. – Ирина решила сразу поставить его на место, хотя для чего она это делает, не смогла бы ответить. – Я хотел бы узнать, каким образом ваша машина взорвалась, а в ней, между прочим, погиб человек… – Это вы меня спрашиваете? – закричала Ирина, потому что ей внезапно все надоело. – Это я должна задавать вопросы! Куда смотрит полиция, если машины взрывают среди бела дня на людном проспекте! Ведь я же сама могла сесть в нее! – А вместо вас сел другой человек. Совершенно посторонний, – вкрадчиво сказал следователь. – Или нет? Вы его знаете? Кем вам приходится Василий Ящеров? – В жизни о нем не слышала! – честно ответила Ирина. – И понятия не имею, что ему понадобилось в моей машине. Может, он ее угнать хотел? Скорее всего! Про оставленные ключи она благоразумно промолчала. – Разберемся! – пообещал Дятел, сразу поскучнев, но Ирина ему не поверила. Где уж тебе, Дятлу такому, разобраться, ты и с убийством той тетки пожилой не разобрался, а туда же, новое дело взял. Нарочно подсуетился, небось, чтобы ее, Ирину, закопать. Очевидно, следователь что-то прочитал по ее лицу, потому что посмотрел строго и спросил, каким образом ее машина очутилась вчера на Загородном проспекте как раз там, где неделю назад случилось происшествие. – Какое происшествие? – тут же вскинулась Ирина. – Я про происшествие на Загородном проспекте ничего не знаю! Вы меня спрашивали, могла ли там быть моя машина в конкретный день, то есть двадцатого числа. Я говорю – не могла, и охранник паркинга вам подтвердил, что она на месте стояла. А что там случилось двадцатого, вы мне не говорили. – Это тайна следствия, – важно заявил Дятел, – и вообще, вопросы здесь задаю я! А вы отвечайте, что делали вчера в том районе? «Дундук какой! – рассердилась Ирина. – Хочешь, чтобы тебе информацию ценную выдали – нужно с людьми по-хорошему разговаривать, а он…» – Вчера я была в мебельном магазине. Там как раз магазин на углу, – затараторила Ирина. – Я – женщина одинокая, все должна сама делать. Давно хотела комодик в спальню присмотреть, вот и поехала. С работы отпросилась пораньше, мне за командировку отгулы полагаются… |