Книга Безликий , страница 64 – Майк Германов

Я молча кивнул.

– Однако есть и сходство, – продолжала Марина Арсеньевна. – Пожиратель заранее планирует преступление, продумывает место и орудие убийства. Уверена, у него очень высокий интеллект.

– Юра прекрасно учился, – вставила Аня. – Его даже хотели перевести в следующий класс досрочно.

– Ну вот, видите, – удовлетворенно проговорила Марина Арсеньевна. – Помимо этого, Пожиратель, кем бы он ни был, обездвиживает жертву и устрашает ее прежде, чем убить. Так же поступают и организованные несоциальные серийные убийцы.

– А какие еще бывают? – спросила Аня.

– Дезорганизованные асоциальные, – ответила Марина Арсеньевна. – Обычно это умственно отсталые или психически нездоровые люди, отвергнутые обществом из-за их странностей. Они не способны наладить контакты с людьми, неопрятны. Такой человек преступления не продумывает, убивает под влиянием момента. Часто оставляет себе на память фото, видео или аудиозаписи собственных преступлений, поскольку старается сохранить воспоминания о жертвах.

– Пожиратель явно не из таких, – проговорил я задумчиво.

– Вот и я вам о том же говорю, – кивнула Марина Арсеньевна.

– Если только не считать, что он забирает лица. Тоже своего рода сувенир.

– Не согласна. Для него это не способ вызвать воспоминание, а часть ритуала. Он не хранит лица, а съедает их. По сути, уничтожает.

Я поднялся.

Аня, глядя на меня, – тоже.

– Что ж, спасибо. Вы опять мне очень помогли.

– Надеюсь. – Марина Арсеньевна улыбнулась. – Если что – обращайтесь. – Она встала. – Давайте я вас провожу, а то Рита у меня сейчас не очень быстро бегает. Пусть сидит на кухне – она там готовит отбивные с каким-то экзотическим соусом. Из чернослива, кажется. – Женщина усмехнулась. – Я-то не люблю готовить, а вот дочка обожает.

– Я заметил, что у нее что-то с ногой.

– Да, подвернула. Ничего, скоро пройдет.

Тем временем мы вышли на лестницу.

– Еще раз спасибо и до свидания, – сказал я.

– Удачи, – кивнула Марина Арсеньевна.

Через минуту мы спустились и вышли на улицу.

На секунду мне показалось, что сумрак между стволами деревьев, окружавших хрущевки, стал еще темнее и гуще. Всплыли из подсознания образы сказочных чудовищ, притаившихся в лесу и поджидающих беспечных путников. Они таращатся из глубины и ждут, когда кто-нибудь направится к ним в лапы.

Пожиратель, кажется, чувствовал себя в ночной чаще вполне комфортно. Оно и понятно, ведь он сам принадлежал к числу тварей, обитающих в нем. Монстр в человеческом обличье. Тем более опасный, что его… особенность не бросается в глаза. И потому жертва не чувствует, что обречена, пока на ее горле не сомкнутся клыки. Образно говоря, конечно.

– Куда теперь? – спросила Аня, когда мы сели в машину.

– Я отвезу тебя домой, а сам… займусь делами.

Девушка кивнула.

Вид у нее был расстроенный и задумчивый. Не каждый день узнаешь, что твой бывший – серийный убийца. Такое кого угодно выбьет из колеи.

– Я рада, что мы все выяснили… ну, про Юру и ту фотографию в серванте, – сказала она.

– Я тоже, – отозвался я вполне искренне.

– На самом деле я давно смирилась с его смертью, настоящей или инсценированной. Он больше для меня не существует. Он был частью прошлого, а теперь я живу настоящим. Ну, и будущим, конечно.

В Анином взгляде я прочел то, что хотел: Барыкин ушел из ее жизни и больше не вернется; а будущее учительница танцев связывает со мной!

Пока мы ехали, позвонил Димитров.

– Алло? – проговорил я, поднося телефон к уху.

– Есть новости.

– Выкладывай.

– Объехал магазины, в которых торгуют «СограDiSaundress». Естественно, никто не вспомнил покупателя ботинок. Смешно было рассчитывать, что его запомнили.

– Ладно, а что говорит Полтавин?

– Много чего. Правда, мало хорошего.

– А поконкретнее?

– Твои архаровцы закончили обыск местности и натащили медэкспертам целые мешки мусора, ворохи фотографий следов и так далее. Они это теперь разгребают. Кое-что, правда, отпадает почти сразу, но материала для анализа все равно море. Полтавин считает, что они не управятся и за неделю.

Я выругался.

– Ага, – поддакнул Димитров. – Зато если у нас будет подозреваемый, можно будет сличить его ДНК с теми, которые обнаружат в лаборатории.

– Это-то конечно. Как там насчет ордера на обыск?

– Пока никак. Я еще не успел этим заняться.

Проклятье! Мне казалось, я ясно обрисовал ситуацию, и лейтенант понял срочность. Оказалось, нет. Но устраивать разборки, которые могли перерасти в конфликт, не хотелось. Сейчас было не до этого.

– Ладно, только не затягивай, – сказал я как можно спокойнее.

– Ты особо на успех не рассчитывай, – снова предупредил Димитров.

И как только он работает в полиции с таким пессимистическим отношением к делу?

– Сам знаю, – сказал я. – Но квартиру этого Наумова обыскать нужно. Упирай на то, что он живет по чужим документам.

– Это понятно. Кстати, дежурный сказал, что ты заходил с подружкой.

– Это учительница танцев из той самой школы. – При этих словах Аня бросила на меня вопросительный взгляд. – Она написала заявление об угоне.

– Видел, видел. Нашли ее машину, так ей и передай.

– Когда?

– Недавно. Стояла на углу Гренадерской и Гвардейской. Запертая и в полном порядке. Так что твоя учительница может забрать ее с нашей стоянки, когда захочет.

– Снимите отпечатки пальцев снаружи и внутри, – сказал я на это, отчаянно борясь с желанием объяснить лейтенанту, кто кем кому приходится, но смущаясь Аниным присутствием. – Предположительно этот автомобиль был угнан Пожирателем.

Секундная пауза.

– Ты серьезно?

– Абсолютно.

– Черт! Ладно, я вызову кого-нибудь из команды Полтавина.

– Давай. Я тебе еще позвоню.

– Буду ждать с нетерпением! – отозвался Димитров с сарказмом и отключился.

Я убрал телефон и повернулся к Ане:

– Нашли твою машину. Она в порядке.

– Да, я так и поняла. Но, видимо, придется подождать, пока ее осмотрят?

Я кивнул.

– Человек, приезжавший в церковь исповедоваться, водил как раз такой автомобиль, как твой.

– Ясно. Господи, как неприятно! Теперь, садясь в нее, я буду представлять… даже не знаю что.