Книга Безликий , страница 69 – Майк Германов

– Привет. – Я похлопал его по плечу, давая знать, что приехал.

Димитров обернулся и коротко кивнул.

Я отошел, чтобы не мешать ему. На глаза мне попался Полтавин. Судмедэксперт стоял, стягивая перчатки. Вид у него был уставший.

– Ну, как? – спросил я. – Нашли еще что-нибудь интересное?

– Следы человеческой крови на кухне и в ванной. На плите и посуде.

– Он что, не смыл ее?

– Смыл, естественно. Но полностью удалить следы крови почти невозможно. Хоть чуть-чуть, но остается почти всегда.

– Везет, – кивнул я.

– Не то слово. И как раньше обходились без экспертизы? – Полтавин покачал головой. – Я имею в виду, химической. Ведь чернила было невозможно отличить от крови. Не говоря уж о том, чтобы определить группу или сделать анализ ДНК. – Криминалист расстегнул прозрачный пластиковый комбинезон. – Уф! Жарко!

– Ты отправил кого-нибудь в квартиру учительницы?

– Да.

В этот момент подошел Димитров. Левый глаз у него едва заметно подергивался.

– Что там случилось у этой девчонки? – спросил он с ходу. – Мне Федя сказал про какую-то кровь, но я толком ничего не понял.

Я объяснил.

– Во дает! – покачал головой Димитров, имея в виду убийцу. – Везде успевает. Еще бы какую-нибудь комнатную собачку к двери прибил для пущего эффекта! Совсем как в кино было бы.

– А у вас тут как дела? – спросил я.

– Отпечатки в квартире подозреваемого соответствуют пальчикам Барыкина. Ты был прав, Валер. Зря я, в общем, сомневался. Ты это… прости, короче. – Тон у лейтенанта был смущенный.

– Надо было пари заключить, – вставил Полтавин.

– Откуда в базе отпечатки Барыкина? – спросил я, пропустив мимо ушей как извинения Димитрова, так и комментарий патологоанатома.

– А он еще когда был самим собой, так сказать, ездил на соревнования за границу. Ну, и на какую-то визу понадобились пальчики. Та же история, что с Зинтаровым, помнишь?

– Помню.

– Так что, похоже, Барыкин сделал пластику и устроился в школу.

«А Аня уверена, что это не он!» – пронеслось у меня в мозгу.

Какой актер, однако! Или она его покрывает? Да нет, вряд ли. Зачем? Если только ее не заставляют это делать прежние чувства.

Ощутив укол ревности, я поспешно сказал:

– А что насчет компьютера или билетов? Удалось выяснить…

– Это самое главное! – Димитров даже не дал мне договорить. – В компе, как ты и предполагал, остались ссылки на сайты, которые посещал подозреваемый. Я теперь буду называть его Барыкин, раз уж мы установили его личность.

– Давай-давай. Так что там?

– Оказалось, что Барыкин заказал еще три дня назад билеты на поезд до Москвы. Так что теперь мы знаем, когда и куда он отправится после того, как… – Лейтенант вдруг замолчал.

– Прикончит Языкову? – договорил я за него.

– Ну, да.

– Во сколько отправляется поезд?

– Через полчаса.

– Как?!

– А вот так!

– Так он должен быть уже в Питере, чтобы не опоздать!

– Конечно. Поэтому я думаю, что Языкова тоже там.

– Ему придется расправиться с ней по-быстрому.

– Необязательно, – заметил Димитров.

– Почему? Времени…

– Знаю, совсем мало, но что, если она отправляется с ним? Дело в том, что Барыкин приобрел через Интернет четыре билета.

– Зачем ей это? И кто еще поедет с ними? – Я недоумевал.

– Он хочет убить ее в поезде, Валер. Барыкин выкупил целое купе, чтобы остаться с жертвой один на один.

Я на мгновение прикрыл глаза: Димитров был, конечно, прав! Представилось купе, залитое кровью, наполненное вонью горящего мяса. Убийца склоняется над женщиной с ножом в руке, чтобы превратить ее лицо в кровавое месиво! Он отрезает кусок за куском и запихивает себе в рот, орудуя деревянной вилкой. Готовить ему, вероятно, будет некогда (если он вообще готовил плоть своих жертв), так что он сожрет все сырым. Значит, кровь будет течь по его лицу, превращая его в морду упыря. Упыря с лицом-черепом, – добавил я мысленно, вспомнив о том, что Барыкин прихватил из квартиры баночки с гримом.

В этот миг у меня зазвонил сотовый. Номер был незнакомый.

– Да?! – рявкнул я раздраженно.

– Старший лейтенант Самсонов? – Голос был знакомый.

– Да, я слушаю!

– Это хорошо. – Пауза. – Потому что я хочу сказать вам, где находится Елизавета Языкова. Вы запишете или запомните?

На пару секунд я замер, затем взглянул на Димитрова. Тот говорил что-то Полтавину, и было заметно, что криминалист начинает раздражаться.

– Запишу, – поговорил я, доставая блокнот и ручку. – Кто вы?

– Пожиратель. Могли бы и сами догадаться.

– А фамилия у вас есть?

Тихий смешок.

– Где вы сейчас находитесь, старший лейтенант Самсонов?

– А вы как думаете?

– Подозреваю, что в квартире Андрея Тимофеевича Наумова.

– В вашей квартире, – сказал я.

Услышав это, Димитров вздрогнул и уставился на меня в недоумении.

– Возможно, возможно. Так вы записываете?

– Да. Где вы?

– Это неважно. Важно, где Лиза Языкова. Я диктую, старший лейтенант, и дважды повторять не стану.

Я записал адрес, вырвал листок и протянул его Димитрову.

– Что вы хотите сделать с Языковой? – спросил я. – Убить?

– Если речь идет про мать, то да, если про девчонку, то, как вы, надеюсь, уже поняли, я ее возвращаю.

– Послушайте… – начал было я, но Пожиратель меня прервал:

– Я прощаюсь с вами, старший лейтенант. Удачи с Аней.

Раздались короткие гудки, и я опустил руку с телефоном.

– Что это? – спросил Димитров, держа листок с адресом.

– Пожиратель сказал, что там находится дочка Языковой. Это он звонил.

– Живая? – уточнил лейтенант.

– Не знаю. Надеюсь. Поехали, надо торопиться. По дороге расскажешь, какие у нас шансы перехватить Языкову на вокзале.

* * *

Иногда я думаю: стал бы я есть человечину, если бы оказался в такой ситуации, когда питаться больше было бы нечем. Первый ответ, который приходит в голову, – нет. Однако примеры из истории показывают, что зарекаться на этот счет нельзя. Многие люди, которым и в голову не приходило отведать мяса своих собратьев, делали это, оказавшись перед лицом голодной смерти.