Онлайн книга «Человек с двойным лицом »
|
Шелестов кивнул: – Я все понимаю и все помню, от имени группы хочу заверить вас, товарищ Берия, что мы сделаем все возможное для возвращения Маханова в Москву. Живым или мертвым… – Не будем о грустном, – прервал его Берия, – ты только одно пропустил: слово «невозможное». Вы должны сделать все возможное и невозможное, чтобы доставить в Москву живого Маханова или подтверждение его гибели. Я не верю, что Маханов перешел к немцам. Буторин покачал головой: – Если бы он хотел уйти к немцам, то не стал бы стрелять в Агеева, а помог бы диверсантам уничтожить оперативную группу начальника отделения НКВД. – Это верно. – Берия спокойно воспринял то, что его, по сути дела, перебили. Обычно он не допускал этого, но сейчас ситуация была особой – слишком много стояло на кону. – К сожалению, на уровне районных центров мы не успели создать агентурную сеть. В Олевске у нас нет агента с конспиративной квартирой. Первое, что потребуется сделать, это добраться до Олевска и второе, более значимое, – найти подходящее прибежище и немедленно приступить к поискам. Чем быстрее вы разберетесь с Махановым, тем лучше. И – самое главное: к объекту «Сосны» проявляет интерес лично товарищ Сталин. Я пока не докладывал ему о ЧП, не потому, что хочу скрыть наш промах, а потому, что со вчерашнего дня это сделать просто невозможно. Избавьте меня от необходимости расстраивать товарища Сталина. Шелестов повторил: – Еще раз заверяю вас, товарищ генеральный комиссар, группа сделает все возможное и невозможное для выполнения ответственного задания. Берия поднялся: – Ну что ж. Признаюсь, вы одни из немногих, с кем я разговариваю с радостью. Конечно, сейчас о радости говорить неуместно, но это так. Обещаю, как только необходимость в использовании группы отпадет, вы будете реабилитированы и награждены по заслугам, вам будут возвращены воинские звания, вы воссоединитесь с семьями. Уже сейчас режим для них значительно ослаблен. Это в первую очередь касается капитана Буторина. – Благодарю, товарищ генеральный комиссар. – Все, у меня куча дел. Вам тоже пора на железнодорожную станцию. Вскоре «Паккард» и «ЗиС» охраны покинули территорию дачи. Как только уехал Берия, Платов спросил у Шелестова: – Готовы? – Так точно, товарищ майор госбезопасности. – Тогда забирайте пожитки, оружие и – в машину. У нас не так много времени. В 16.00 особая группа во главе с майором Платовым прибыла на охраняемую площадку загородной железнодорожной станции, где формировался эшелон бронетехники. К вагонам были прицеплены две «теплушки», одна из них – для взвода охраны эшелона, состоящего из восьми платформ. На каждой – по танку или по две бронемашины, замаскированные под грузовые контейнеры. Против немецкой авиации на ближней и дальней платформах были установлены счетверенные зенитные пулеметные установки «максим». Их расчеты усиливали взвод охраны. Начальник эшелона подбежал к машине Платова: – Майор Иванов. – Я уже говорил вам о четырех командировочных до Киева. – Так точно. – Они со мной. Проводите их во вторую «теплушку» и проследите, чтобы никто не пытался войти с ними в контакт. – Понял! Платов повернулся к офицерам группы: – На выход и – удачи! Старший эшелона провел «командировочных» за штабелями ящиков к двери последней «теплушки». Шелестов, Буторин, Коган и Сосновский поднялись в вагон. Сосновский воскликнул: – Да тут как в номере люкс – свежее сено, топчаны на каждого, буржуйка и даже туалетные принадлежности! А что у нас здесь? – Он открыл угловой ящик. – Провизия! Как минимум на четверо суток! Живем, мужики! Шелестов приказал: – Из вагона не выходить, нужду справлять в заднем торце. Соблюдать режим секретности, двери вагона для проветривания открывать только на ходу и ночью. В случае налетов авиации противника – эвакуация без команды. В дальнейшем сбор в месте, которое я обозначу голосом и сигналом фонаря. Вопросы есть? Вопросов нет. Ну и прекрасно. Располагаемся, товарищи офицеры. Сутки простоял эшелон на подмосковной станции и еще шесть суток шел до Киева. Немецкая авиация постоянно бомбила железную дорогу. Составу, в котором ехала группа Шелестова, повезло – его миновал удар германских бомбардировщиков. Железнодорожники трудились воистину героически. Стоило немецкой авиации уйти, как они тут же принималась за восстановление поврежденных путей. Часто «Юнкерсы» и «Хенкели» налетали прямо во время работ. Железнодорожники гибли от бомб и пуль, но не прекращали работу. 1 июля эшелон благополучно добрался до Киева и встал в тупик, подальше от станции. Здесь группа Шелестова, уже начавшая испытывать трудности с питанием, сошла с поезда. Надо было добираться до города. На это потребовалось еще трое суток. Часть пути прошли пешком, где-то их подвозили на подводах местные колхозники, однажды подвернулась легковая машина. Ее обнаружили недалеко от воронки. Колеса пробиты, по крови в салоне было ясно, что водитель и старший машины сильно пострадали. Водитель оказался запасливым человеком. Кроме штатной запаски, он держал в багажнике целых пять камер и две покрышки. Коган с Сосновским перебортировали колеса. Буторин запустил двигатель. Это была удача. Тем более что у автомобиля оказался полный бак горючего. На «Эмке» миновали Киев и 2 июля подъехали к Олевску. Въезжать на машине в райцентр было небезопасно, еще издалека глазастый Буторин разглядел на окраине милицейский патруль. Оставили «Эмку» в лесу и стали дожидаться наступления темноты. Поздно вечером вышли к реке и по берегу двинулись в райцентр. Шли по двое на расстоянии прямой видимости. Двигались осторожно, не спеша, осматриваясь и прислушиваясь. Ночью авиации опасаться нечего. Немцы летали строго по графику и только днем; ночью офицеры люфтваффе предпочитали отдыхать. Это группе Шелестова было на руку. К полуночи прошли Речную улицу (знали бы офицеры, что именно здесь находился Маханов!), вышли на Чистую. Шелестов остановил группу, глянул на Когана: – Дальше идешь один, Боря. Если твои родственники на месте и готовы нас принять, подашь сигнал фонарем, а мы пока в кустах посидим. – Есть, командир. – И аккуратно там, могут быть патрули. – Вряд ли. Мало в райцентре наших осталось, а тем, кто есть, работы хватает и по охране значимых объектов. – И все равно – аккуратно. – Понял. Коган исчез в темноте – пошел, прижимаясь к кустам, которые росли вдоль всей улицы. Он дошел до дома № 10. Перепрыгнул через калитку. Залаял пес, но потом смолк, признав своего. На шум поднялась с постели Анастасия Степко. Отодвинув занавеску, выглянула на улицу и отшатнулась, увидев в палисаднике незнакомого мужчину. |