Онлайн книга «Возвращение»
|
Радж наклоняется к терминалу, открывает новый файл для записи, потом берет планшет, позволяющий вводить команды удаленно. Присев на табурет рядом с Тимони, он объясняет: – Для записи воспоминания, во всяком случае поначалу, лучше всего описать его вслух. Не ограничивайся тем, что ты видела и чувствовала, постарайся копнуть поглубже. Звуки, запахи, ощущения – для живого воспоминания все это очень важно. Как будешь готова – приступай. Тимони закрывает глаза, делает глубокий вдох. Она описывает, как стояла у обитой медью стойки своего любимого бара в Гринич-Виллидж, ожидая заказанного бурбона. Какая-то женщина попыталась протиснуться к стойке совсем рядом, толкнув Тимони, она была так близко, что та почувствовала запах ее духов. Женщина обернулась, чтобы извиниться, они на несколько секунд встретились взглядом. Тимони знала, что ей в любой момент предстоит умереть в депривационной капсуле. Перспектива переполняла ее одновременно возбуждением и ужасом. Собственно, она потому тем вечером и отправилась в бар, что совершенно не могла оставаться одна. – Кожа у нее была цвета кофе со сливками, а губы – умереть не встать. Я прямо сгорала от желания ее потрогать. Да какое там, я с ней была готова хоть всю ночь трахаться, но вот просто улыбнулась и говорю: ерунда, мол, ничего страшного. Жизнь – она ведь вся состоит из таких мелочей, о которых потом жалеешь, да? Тимони открывает глаза: – Ну как, годится? Радж поднимает планшет, чтобы все могли видеть на экране «СИНАПТИЧЕСКОЕ ЧИСЛО: 156». – Этого достаточно? – спрашивает Шоу. – Любой результат выше ста двадцати вполне надежен. Радж вводит Тимони иглу в вену на левом предплечье, подсоединяет инъектор. Тимони сбрасывает униформу и направляется к капсуле. Радж открывает перед ней люк, Шоу подает руку, чтобы помочь забраться. Глядя на то, как его подчиненная плавает в соленой воде, Шоу спрашивает ее: – Ты помнишь все, что мы обсуждали? – Да. Только не знаю точно, чего ожидать. – Честно говоря, никто из нас не знает. Ну, увидимся по ту сторону. Радж закрывает люк и возвращается к терминалу. Шоу садится рядом с ним, Хелена тоже подходит поближе, чтобы видеть мониторы. Протокол реактивации уже запущен, Радж проверяет дозировки бромида рокурония и тиопентала натрия. – Мистер Шоу, – говорит Хелена. Он поднимает взгляд. – В настоящий момент, кроме нас, никто во всем мире не имеет доступа к креслу. – Хотелось бы надеяться. – Умоляю вас, будьте с ним осторожны. До сих пор кресло не принесло ничего, кроме хаоса и страданий. – Вероятно, оно находилось не в тех руках. – Человечество еще не дозрело до подобного могущества. – Я надеюсь убедить вас, что вы ошибаетесь. Хелена просто обязана их остановить, но прямо за дверью – два вооруженных охранника. Сделай она хоть что-то – они тут же на нее набросятся. Радж берет комплект наушников и говорит в микрофон: – Тимони, начинаем через десять секунд. Из громкоговорителей слышно, как дышит Тимони: «Я готова». Радж активирует инъектор. Со времен платформы оборудование Слейда значительно усовершенствовалось, тогда им требовался врач, чтобы следить за состоянием испытуемого и определить момент для включения стимуляторов. Новое программное обеспечение автоматически подает нужные дозы медикаментов в зависимости от показания датчиков и запускает электромагнитные стимуляторы в тот момент, когда фиксируется выброс диметилтриптамина. – Сколько до сдвига? – спрашивает ее Шоу. – Все зависит от того, как ее организм реагирует на медикаменты. Инъекция рокурония, через тридцать секунд – тиопентала натрия. Шоу наклоняется к экрану, на левой стороне которого – показания медицинских датчиков, на правой – картинка с приборов ночного видения изнутри капсулы. – Пульс резко упал, однако она выглядит совсем спокойной. – Вы бы так же выглядели, задыхаясь с остановленным сердцем, – отрезает Хелена. Они видят, как кардиограмма Тимони превращается в прямую. Проходит несколько минут. По виску Шоу струится пот. – Не слишком ли долго? – спрашивает он. – Нет, – говорит Хелена. – На то, чтобы умереть после остановки сердца, еще много времени требуется. И, можете мне поверить – для нее все это тянется гораздо дольше. Монитор, отслеживающий состояние стимуляторов, мигает надписью «ЗАФИКСИРОВАН ВЫБРОС ДМТ». Потемневшее было изображение мозга Тимони вспыхивает ярким световым шоу. – Стимуляторы включились, – сообщает Радж. Через десять секунд информацию о ДМТ сменяет новая надпись: «РЕАКТИВАЦИЯ ЗАВЕРШЕНА». Радж оборачивается к Шоу и говорит: – Теперь в любой момент… * * * Хелена обнаруживает, что она уже не у терминала, а за столом для собраний в противоположном углу лаборатории. Из носа течет кровь, болит голова. Вокруг стола также сидят Радж, Шоу и Тимони. У всех, кроме Тимони, идет носом кровь. Шоу разражается смехом: – Господи, получилось! Он смотрит на Раджа: – Получилось, мать вашу! – Что вы сделали? – спрашивает Хелена, все еще пытаясь отделить мертвые воспоминания от новых, настоящих. – Вспомни позавчерашнюю стрельбу в школе, – говорит ей Радж. Хелена пытается вспомнить новостные выпуски, которые она смотрела по утрам за последнюю пару дней – толпы учеников, выбегающих из школьного здания, жуткие видео, снятые на телефон в столовой, где разыгралась бойня, убитые горем родители, умоляющие политиков сделать хоть что-то, чтобы такое не повторилось, скорбящие со свечами, полицейские отчеты… Только ничего подобного не было. Все это лишь мертвые воспоминания. Когда стрелок шагнул на школьное крыльцо с автоматом в руках и с рюкзаком на плече – в нем были самодельные бомбы, несколько пистолетов и пятьдесят магазинов с патронами, – ему в затылок вошла пуля и вышла наружу через левую носовую полость. Пуля натовского калибра 7,62 миллиметра была выпущена из снайперской винтовки М-40 с расстояния около трехсот шагов. Хотя прошло уже двадцать четыре часа, выяснить, кто именно остановил несостоявшегося массового убийцу, так и не удалось, однако неизвестного снайпера превозносили во всем мире как героя. Шоу смотрит на Хелену. – Ваше кресло спасло девятнадцать жизней. Она не в состоянии вымолвить ни слова. – Послушайте, – говорит он, – мне известны соображения в пользу того, чтобы навсегда стереть кресло с лица земли. Так как оно является вызовом естественному порядку вещей. И однако мы только что спасли девятнадцать детей от смерти, а их родителей – от невыносимых страданий. |