Онлайн книга «Возвращение»
|
Барри чувствует, как внутри закипает гнев. – Послушай меня, Маркус, – говорит он. – Никакого прогресса не происходит. Прямо сейчас мир вспоминает про кресло памяти, а за мертвыми воспоминаниями последует ядерный апокалипсис. – Почему бы это? – Потому что противник думает, что США меняют историю. – Это по-твоему, – возражает Слейд. – А по-моему, ты мне просто мозги компостируешь. Барри встает и тоже шагает к стеклу. – Я видел слишком много ужасов, их на тысячу жизней хватит. Нас с Хеленой чуть не убило ракетной атакой в Денвере. Я наблюдал, как взлетает на воздух Нью-Йорк. Сотни миллионов человек только что ясно вспомнили, как четырежды погибли от ядерной бомбардировки. Хелена показывает Барри телефон: – Пришло предупреждение об атаке. Я иду в лабораторию. – Обожди минутку, – просит Барри. – Мы слишком близко от Сан-Франциско. Мы это уже обсуждали. Барри яростно смотрит на Слейда сквозь стекло: – Что это за особая дорога? Слейд отходит и садится на койку. – Я семьдесят лет прожил ради этого вопроса, а ты вместо ответа будешь в пол таращиться? – рычит Барри. Хелена мягко кладет ладонь ему на плечо. – Мне нужно идти. – Подожди. – Я не могу. И ты это знаешь. Я люблю тебя. Увидимся в следующий раз, продолжим работать над кротовыми норами. Что нам еще остается? Барри оборачивается, чтобы ее поцеловать. Потом Хелена убегает, ее торопливые шаги цокают по металлу спиральной лестницы. В подвале теперь только Барри и Слейд. Барри достает телефон и показывает Слейду сообщение о воздушной тревоге, о ракетной атаке на множественные цели в Соединенных Штатах. Слейд ухмыляется: – Я ж говорил – ты меня убил, похитил и сейчас, надо полагать, нагло врешь прямо в глаза. – Это правда. Я клянусь! – Докажи, что это не фальшивое сообщение, которое ты сам себе послал. Я хочу видеть все своими глазами – или пошел в задницу. – Времени нет. – Я никуда не тороплюсь. Барри шагает к стеклянной двери, достает ключи и отпирает замок. – Что? – удивляется Слейд. – Думаешь выбить из меня ответ? Барри действительно с огромным удовольствием расколотил бы ему сейчас башку об стену. – Идем, – говорит он. – Куда? – Посмотрим на конец света вместе. Они поднимаются по лестнице, идут между стойлами, выходят из конюшни и шагают по высокой траве к вершине холма, пока не оказываются высоко над ранчо. Взошла луна, местность вокруг хорошо видна. В нескольких милях к западу лунный свет переливается на волнах Тихого океана. На юге мерцают огни Сан-Франциско. Какое-то время они молча сидят на траве, потом Барри спрашивает: – Зачем ты убил Хелену в первой временной линии? Слейд вздыхает. – Я был никем. И ничем. Брел по жизни, словно лунатик. И тут передо мной открывается… дар. Возможность прожить все заново. Думай обо мне что хочешь, но я все же поделился креслом с другими. Над «Золотыми воротами» расцветает шар ослепительно-белого света, озарив небо и море сильнее, чем в ярчайший полдень. Барри инстинктивно отводит взгляд. Когда он снова смотрит в ту сторону, видно, как ударная волна распространяется по заливу к центру города. Когда над Пало-Альто взрывается вторая боеголовка, Барри переводит взгляд на Слейда: – Как по-твоему, сколько людей умерло в этой вспышке за долю секунды? И сколько еще умрет в муках от радиации в ближайшие несколько часов, если Хелена не оборвет временную линию? В Сан-Франциско сейчас то же самое, что и по всей Америке. И в городах наших союзников. А мы в ответ шарахнули всем арсеналом по России и Китаю. Вот к чему привели твои величественные мечты! И это происходит в пятый раз. А ты, зная, что вся эта кровь на твоих руках, так и будешь тут сидеть? Маркус, ты вовсе не дал человечеству прогресс, ты нас на муки обрек! У человечества после этого нет будущего! Слейд без какого-либо выражения на лице смотрит, как в небеса вздымаются, подобно гигантским факелам, два огненных столба. Освещение в Сан-Франциско, Окленде и Сан-Хосе погасло, но сами города тлеют, словно угли разбросанного костра. До них доходит звуковая волна от первого взрыва, она подобна грому пушечного выстрела, отдающемуся эхом в холмах. Земля под ногами вздрагивает. Слейд потирает свои голые предплечья. – Вам нужно вернуться в самое начало. – Мы уже пытались. И не один раз. Хелена возвращается в тысяча девятьсот восемьдесят шестой… – Вы мыслите линейно. Нужно в начало не этой временной линии возвращаться. И не предыдущих пяти или там шести. А туда, откуда все началось – в первоначальную линию. – Она осталась только в мертвых воспоминаниях. – Именно. Нужно туда вернуться и все перезапустить. Это единственный способ сделать так, чтобы люди ничего не вспомнили. – Но мертвое воспоминание нельзя записать! – А вы пробовали? – Нет. – Действительно, это так сложно, что сложней и не придумаешь. Скорее всего ничего не получится, что означает смерть. Но возможность существует. – Откуда ты знаешь? – Хелена нашла этот способ – у меня на платформе. – Врешь. Если бы она его нашла… Слейд смеется: – Тормозишь, Барри. Я-то откуда, по-твоему, знаю, что способ действительно работает? Потому что сам им воспользовался, как только мы его нашли. Вернулся в мертвое воспоминание и перезапустил временную линию, прежде чем Хелена сама сообразила. – Он щелкает пальцами. – Бабах – и стер ее память об этом открытии. Ее и всех остальных. – Зачем? – Потому что любой, кто про это знает, мог бы поступить так, как ты сейчас предлагаешь. Мог бы отнять у меня кресло, сделать так, чтобы его вообще никогда не было. – Слейд смотрит Барри в глаза, в его зрачках отражается пламя пылающих городов. – Я был никем. Последним торчком. Профукал собственную жизнь. Кресло сделало меня особенным. Дало шанс изменить весь ход истории. Такими вещами рисковать не станешь. – Он качает головой, улыбается. – И потом, в этом, согласись, есть определенная элегантность. Воспользоваться открытием, чтобы его же и стереть. – И откуда именно все началось? – В первоначальной временной линии я убил Хелену пятого ноября две тысячи восемнадцатого года. Вернитесь как можно ближе к тому дню и… остановите меня. – Но как мы… |