Книга Эхо Севера, страница 57 – Джоанна Рут Мейер

Королева волков поджидала меня, сидя на сплетенном из колючих терновых веток троне.

Она была невообразимо высокой, с длинными серебристо-белыми волосами. Их пряди стекали по плечам вниз до самых колен. У нее были посеребренные руки, а пальцы королевы заканчивались когтями, остро заточенными и украшенными драгоценными камнями. Лицо у нее было слишком угловатым, чтобы сойти за человеческое. Тонкие губы королевы выглядели неестественно бледными, а сквозь пряди серебристых волос проглядывали острые серые волчьи уши.

Глаза королевы пылали огнем.

Она поднялась с трона и направилась ко мне. Трава приминалась под ее ногами. Шагнув ближе, она прикоснулась к моему лицу когтистой рукой и спросила:

– Что ты теперь будешь делать, Эхо Алкаева?

Даже во сне я почувствовала ее острые когти.

– Я найду его. Освобожу. А еще я уничтожу тебя.

– Найду? Освобожу? Уничтожу? – рассмеялась королева. – Ты трижды ошибаешься. Но приходи ко мне, если сможешь. Думаю, это меня позабавит.

С этими словами она отпустила меня и исчезла.

А сон продолжался.

Теперь я увидела Хэла. Он лежал в какой-то подземной норе, связанный по рукам и ногам прочными корнями. Его белая рубашка была в крови, а сам он рыдал, сотрясаясь всем телом.

– Хэл! – попыталась крикнуть я, но не сумела. И подойти к нему тоже не смогла.

Он не видел и не слышал меня.

Он рыдал и рыдал.

А где-то наверху смеялась Королева волков.

Проснувшись, я обнаружила, что меня наполовину занесло налетевшим в пещеру снегом. Я выбралась на свободу – оторопевшая, онемевшая от ужаса, проклинающая себя за то, что уснула.

Дом сделал мне еще один подарок. У самого входа в пещеру я нашла лежащую в снегу шубу. Кроме этой шубы у меня осталось лишь доставшееся от матери имя, ее изумрудное кольцо и часы с компасом, которые подарил мне Родя – они и сейчас тикали прямо у меня над сердцем.

Я плотнее закуталась в шубу, открыла компас и отправилась на север.

На север, где, как рассказывают, случаются невероятные, странные вещи. В тот край, где рождаются легенды и сказки. Туда, где на заснеженных вершинах гор до сих пор жива древняя магия.

Я шла через заснеженные поля и лесные чащи, поднималась по узким тропам, чтобы перебраться через зубчатые горные хребты. В первой же попавшейся мне на пути деревне я выменяла шубу на необходимые припасы. Спрашивала всех, кого встречала, слышали ли они о Королеве волков или о том месте, где гора встречается с небом, а деревья увешаны звездами.

Ни королевы, ни такого места никто не знал. Все они лишь косились на мое изуродованное лицо, бормотали что-то про бесов и, перекрестившись, спешили отойти подальше.

Зато каждую ночь я видела Королеву волков во сне. Иногда она говорила со мной, иногда нет. Но всегда, всегда смеялась. А еще в моих снах всегда был Хэл, стоявший на снегу в одной рубашке или рыдающий на земле, покрытой пятнами крови.

Чем дальше я уходила на север, тем суровее становилась зима.

В один из дней я наткнулась на запутавшегося в колючем кустарнике оленя. С далеких гор дул сильный, пронизывающий до костей ледяной ветер, и я поначалу собиралась пройти мимо, бросив оленя на произвол судьбы, но что-то остановило меня, и я решила ему помочь. Мне пришлось долго сражаться с колючими зарослями, однако я сумела его освободить, после чего мы вдвоем укрылись под каменным выступом горы, чтобы переждать свирепую бурю.

Олень стал моим спутником и делил со мной и скромные трапезы, и голод. У него были чудесные, словно покрытые бархатом рога, теплая шерсть, в которой можно было согреться, когда промерзнешь, и чуткий нос, помогавший даже под толстым слоем снега находить траву и лишайник. Кроме того, даже с таким товарищем было гораздо веселее идти, чем одной.

Недели тянулись одна за другой, и каждая из них казалась мне вечностью.

О Королеве волков я по-прежнему ничего не узнала – как и о том, что это за место, которое я ищу, и где оно может быть на бескрайнем Севере. Отчаяние разрывало сердце. По ночам меня продолжали преследовать все те же сны.

А потом, как-то в метель, я встретила оленевода. Он поделился со мной горячей едой из своего котелка, что кипел на костре, и дал меховую шкуру, чтобы накинуть ее на плечи. На его варево я набросилась с такой жадностью, что обожгла себе язык. Но мне было не до таких мелочей – уже два дня маковой росинки во рту не было.

Потом мы разговорились, и оленевод сказал мне:

– Есть в наших краях один рассказчик, который иногда приезжает в деревню, что стоит на горе. Он знает удивительные и ужасные истории. Их никто никогда раньше не слышал. Если кто и знает о твоей волчьей королеве, то это только он.

Я пересекла долину и забралась на гору, чтобы найти нужную деревню.

Я пришла, чтобы найти рассказчика.

Я пришла, чтобы найти тебя.

Пар поднимается из носика чайника, что стоит на выскобленном столике между нами. По правую руку светится узкое окошко, сквозь которое можно увидеть заснеженные вершины гор и затянутые туманом долины. Но вместо этого я изучаю сидящего напротив мужчину. Ему за сорок, он не так молод и не так стар, как я пыталась себе представить, пока полтора дня карабкалась на эту гору вместе с оленем. У мужчины черные, подернутые первыми серебряными нитями волосы и аккуратно подстриженная бородка. Сейчас он пристально смотрит на меня своими похожими на осколки темного стекла глазами и размышляет над моей невероятной историей.

На то, чтобы рассказать ее, мне потребовалось целых три дня. У меня нет денег, чтобы платить за еду и ночлег на этом крошечном постоялом дворе на вершине горы. Хозяйка его – морщинистая старуха с пронзительными и внимательными глазами – в первый же день собиралась вышвырнуть нас на улицу, но я продала ей оленя, поэтому она позволила нам остаться.

Мой голос охрип, хотя я не переставая пью горячий чай с медом. Я смотрю на смуглые ладони мужчины, которыми он обнимает кружку – каждый коричневый палец украшен перстнем – и жду. Когда я только начинала рассказывать ему свою историю, он задал мне несколько вопросов, но потом только молчал и внимательно слушал. Я чувствую себя измученной, придавленной тяжестью собственных слов.

– Итак? – спрашиваю я, когда минуты тянутся, а мужчина ни единым словом не комментирует мою безумную историю.