Онлайн книга «Земля »
|
– Вот что ты несёшь?! – до меня не сразу дошло, что Антон вообще-то не издевается. Он кругло, не моргая, смотрел. – Я к тому, что подработать на кладбище многие пытаются, но не задерживаются надолго. А вот ты… – Вообще случайно оказался! – перебил я. – Стечение обстоятельств! Он продолжал улыбаться. Зубы у него были негодные, серые. – И если чё, – я торопился выговориться, – я тут на месяц! Ну максимум до весны!.. – Не-е-е, такие, как ты, с кладбища уже не уходят. И появляются не просто так. Это не случайность, а зов… А то, что тебя проняло или прослезило, так это – тьфу! Ерунда! – Какой ещё зов?! – я пытался отшутиться. – Сердца? – Это я по зову сердца, – сказал Антон со вздохом. – А таких, как ты, кладбище само зовёт. Это намно-о-ого круче! – Бля-а… – я демонстративно закатил глаза. – И что всё вышесказанное означает? Типа, умру я скоро? – Да нет же! Спину лизнул холодок, но я сказал, шутливо взмолившись: – Антон, ради бога! Смертолюбы, ведьмы, а теперь ещё зов какой-то!.. Он даже не обратил внимания: – Я тебе на конкретном примере объясню. Вот у меня один знакомый… В двенадцать ночи проснулся. И не спалось ему. Долго ворочался, потом встал, собрался и вышел на улицу. Идёт, идёт себе… И потом будто внутри что-то стукнуло! Остановился. Стоит и ждёт. – Антон выдержал драматическую паузу. – И через пять минут в двадцати метрах от него на полной скорости насмерть разъёбывается мотоциклист! Представляешь?! Вот такой у него оказался зов. Теперь он важный человек в похоронной сфере. И у тебя наверняка тоже что-то такое было. Если поделишься информацией, конечно… – Вот честно, не припомню никакого зова. – Просто ты или не придал значения, или же не хочешь говорить. Это нормально, скрытность я уважаю. – Антон, никто при мне не погибал, не разбивался! – Говорю же – разное у всех. Но про тебя, – добавил он с неожиданной важностью, – мне ещё непосредственное начальство намекнуло. – Пенушкин, что ли? – я удивился. – Нет, – Антон покачал головой. – Совсем другое начальство… – Мултановский? Он решительно встряхнул коком: – На кладбище множество слоёв, интересов и столкновений… – Гапон? – продолжал я насмешливо гадать. – Из “Элизиума”. – Нет же! – Кто тогда?! – Старшие товарищи… – со строгой уклончивостью ответил Антон. – Может, расскажешь? Он с самым серьёзным видом покачал головой: – Не могу. Но сказали, что у тебя большое кладбищенское будущее. ***** Я бы не придал особого значения и “зову”, и каким-то загадочным “товарищам”, но буквально на следующий вечер Алина на свой лад повторила слова Антона, что кладбище – “это моё”. Кстати, сами похороны Алину не интересовали вообще. Она даже из вежливости не спрашивала, каково мне живётся и чувствуется. Я боялся, что Алина подобные разговоры расценит как нытьё, старался держать марку крепкого, в меру циничного человека. Пару раз пытался обсудить, но в ответ слышал полусонное: – Это всё гипохрония! Успокойся… – будто все тревоги объяснялись исключительно разрежённым клабищенским временем. А меня тянуло поговорить. Не жаловаться, а просто поделиться новыми неуютными переживаниями. Рассказал про похороны тучного чиновника. – Чегодаев, – назвала мертвеца Алина. – Начальник жилкомхоза. Вот не поверишь, была уверена, что он долго не протянет. – Меня до сих пор преследует его мёртвый запах. – Я на первом курсе на Профсоюзной квартиру снимала. И соседку мою, старушку одинокую, нашли через неделю. Жидкую, ибо летом дело было. На весь подъезд штын стоял! Я три дня не могла отмыться! Мне казалось, что от меня просто разило трупом! Волосы, кожа – будто сама протухла!.. – Именно! – я обрадовался пониманию. – Вроде и пахнуть не должно уже, а всё равно, как подумаю о нём, так сразу и чую. – Фратер мой бывший рассказывал, как они по юности с товарищами простейшие техники погружения в низший астрал отрабатывали. – Фратер – это кто? – Духовный брат. А ты что подумал? – Типа разновидность бойфренда. – Не, даже не трахались… Хотя вру, один раз пробовали по обкурке, но сразу прекратили. Ну, что ты так смотришь, милый? Я же сказала – бывший. Он теперь на всю свою больную голову – радио “Радонеж” и молиться-поститься. Но тогда, если честно, все конкретно пересрали. И я в том числе. – А что было-то? – Долго объяснять… Но одно скажу: инвокация Хоронзона – страшнейшая вещь! И ритуалы Нахемот. Но я про другое хотела рассказать. Они устраивали медитации на трупах. Не человеческих, понятно. Кошечки, собачки, птички. Вот он и рассказывал, как на рынке купил тушу свиную, три дня на неё тупил под всякий адовый трешачок, дум-метал. Ты понимаешь, для чего… – Нет, не понимаю. – Чтобы не бояться атрибутов смерти – вида плоти, запаха. В первые разы организм погружению очень противится. А когда с выходами всё ок, от медитаций на трупах переходят к более сложным техникам, типа прорастания в потоки. А тебе всё легко даётся! Просто на блюдечке с траурной каёмочкой! – Что даётся? – я не понял. – О чём ты вообще?! – Клад-би-ще, – произнесла по слогам. – Да меня уже тошнит от него! – И добавил: – Вот честно, я своё будущее другим видел! Тут я слукавил, потому что ничего такого конкретного я не представлял. И в прежние, и в нынешние времена я просто жил, надеясь, что однажды моя жизнь сама собой чудесно наладится и наступит долгое, до горизонта событий, безликое счастье. – Да?! А ты никогда не задумывался, Володя, что у тебя просто не было другой дороги? Взгляни на свою жизнь! Всё одно к одному. Даже армия. И Никита с “Реквиемом”. Он тебя, кстати, не собирался к себе забирать, точно знаю. А как увидел – бац, и перещёлкнулось! Только не у него в мозгах. – А где же? – В пространстве смертной ноосферы! Среда кладбищенская тебя увидела и втянула. Приняла как родного! Как ты за два месяца продвинулся! Не удивляет, не настораживает?! От этих слов у меня похолодело в желудке и часто-часто застучало перетрусившее сердце. Хоть я и надеялся, что это лишь ловкая манипуляция обстоятельствами, но возразить было нечего. – Больше скажу, – нагнетала Алина. – Когда Никита затащил меня к вашему отцу и я впервые увидела тебя… Сперва подумала – боже, какой шизоид! А ты на меня ещё вытаращился. И такая некруха от тебя попёрла! У жрецов Сета и близко ничего подобного не чуяла! – продолжала взахлёб. – Даже у внутренних адептов из Девяти углов – а они те ещё маньячины, на каждом минимум по два ритуальных трупака!.. – Перевела дыхание и закончила уже спокойно: – Володя. Я это всё сказала не ради лести или комплиментов. Кладбище – это явно твоё! Прими и смирись!.. |