Онлайн книга «Дикий Восток»
|
— Посмотри, сколько весит цепь и сколько весит этот браслет. Торговец пригладил бороду — Ценность ювелирных изделий не в весе, маленький англиз… — Да, но серебро я могу продать на вес, если захочу. А камни? — Камни? Разве такую красоту продают на вес? — Да, но дай за нее нормальную цену Джеремайяа учил — не торопись назвать свою, гни до последнего, но не называй свою цену пока это возможно. — Это и есть нормальная цена. Если у тебя есть деньги, я готов уступить ее за восемнадцать фунтов, маленький англиз Столько стоила лошадь. И денег таких — у Роберта не было… — Но разве она стоит столько? — Скажи, сколько, по-твоему, она стоит… Маленький англичанин презрительно скривил губы — хотя понял, что пропустил гол в свои ворота. Надо было гнуть дальше… — Это? Не больше пары гиней [113] — О, Аллах! — возопил торговец, переходя в наступление — это же грабеж! Грабеж среди бела дня! Грабеж! Но соседи — только посмеивались, да прятали улыбки в бороду. Здесь ненавидели англичан — но могли отдать должное одному — единственному англичанину. — О, Аллах! Грабят! — Что ты орешь как старый осел?! — А как мне не орать, если за мой товар не дают и десятой части его цены?! — Торгуй хорошим товаром и тебе дадут настоящую цену. — Да, но два фунта… — Две гинеи — поправил Роберт — Две гинеи… — машинально повторил торговец, и тут же переспросил более заинтересованным голосом — а что такое гинея, маленький грабитель? Надо сказать, что Роберт мог и соврать — теоретически мог бы. Ну не ходили гинеи в таком захолустье, и скажи он, что гинея стоит десять пенсов — и как проверишь? Но он знал, что лгать — это смертный грех. — Двадцать один серебряный шиллинг — И у тебя есть сорок два шиллинга? — Неважно, что у меня есть. Так ты готов продать за сорок два шиллинга? Торговец почмокал губами — Нет. За сто. Он только что сам уронил цену — того не зная. — Это много. — Но посмотри, какая работа… — Пфе… — презрительно отозвался англичанин — очень грубая. Двадцать шиллингов — Постой, ты же только что сказал — сорок два. — Ты спросил, сколько стоят две гинеи. Я сказал. К разговору — уже прислушивались. Даже не прислушивались — а откровенно слушали. И чем больше слушали — тем больше торговцу хотелось продать. Потому что если он не продал — это плохо о нем говорит как о торговце. А кто плохо торгует — тому купцы не дадут товар на продажу. — И ты готов мне дать за товар — меньше гинеи. — Если ты продаешь — я дам тебе гинею — невозмутимо ответил Роберт Торговец снова пригладил бороду — Если я так буду торговать, клянусь Аллахом, мне придется развестись со своей женой. Хорошо, восемьдесят шиллингов — Тридцать. Торговец покачал головой — Посмотри, какие камни… — Да, но оправа грубая. Не такая, какая достойна моей женщины Уже собирались люди — О, Аллах, семьдесят. Меньше не дам. — Тридцать пять. И две пачки табака в придачу — О, Аллах, зачем мне табак!? — возопил торговец — Ты можешь продать его. И попробовать получить за него хорошую цену. — Семьдесят. Семьдесят, меньше не дам. Хорошо, шестьдесят пять — уступил торговец — Сорок пять. Последняя цена. Иначе я уйду. — О, Аллах. Только не говори, что у тебя нет шестидесяти… — Я же не смотрю в твои карманы… Англичанин задумался. Джеремайа учил его — молчи. Молчи — и торговец сам додумает за тебя… Молчи! — Итак, что ты решил, маленький англичанин — Я думаю — надменно ответил он — Может быть, у тебя и вовсе нет ни монеты? В толпе возбужденно зашушукали — Где ты видел англичанина без денег? Теперь уже откровенно засмеялись — причем над торговцем, а не над англичанином. — Итак, я дам тебе ровно пятьдесят шиллингов. И настоящий нож. Бакшиш [114]. Торговец покачал головой — Я не продам. Это слишком дешево. Не может быть, чтобы ты так дешево ценил свою женщину, маленький англиз Роберт про себя сказал нехорошее слово — все начиналось заново. Здесь торг — мог идти часами, тем более — что денег у покупателей на самом деле немного, и многие — торгуются только из-за азарта, не собираясь покупать. — У нас не принято покупать женщин. Нашим женщинам нет цены. — Цена есть всему, маленький англиз. И всем… — философски ответил торговец Роберт, решив дожимать на жадности — решительно выложил деньги и нож на прилавок. За спиной зашушукались. — Бери, пока я не передумал. Твоя лавка не единственная. Торговец скептически посмотрел на монеты Этого мало за труд, который вложен в это украшение Много ты труда в него вложил, жирный лодырь, много… — Каждая вещь стоит столько, сколько за нее готовы дать. И ни монетой больше. Посмотри и спроси — кто-то даст за нее больше, чем я? Роберт повернулся к стоящим за спиной людям — и тут же царапнулся взглядом с каким-то мужчиной, одним из тех, кто стоял у него за спиной. Он был одет как пастух — но без посоха в руке. И с большой переметной сумой через плечо. А рядом с ним — стоял еще один, пониже ростом. И у него — было странное, словно угреватое лицо. Роберт еще знал, что так выглядит лицо, сожженное кислотой, а кислота — используется при производстве самодельной взрывчатки. |