Онлайн книга «Врата скорби. Следующая остановка – смерть»
|
– Хорошо, что не казаки – подколол Ганн – А что, господа – сказал коммандер Пакенхэм – выпьем же за то время, когда и казаки станут подданными Его Величества… – Виват, виват, виват! Но кричали не все. – Симмс, ты что-то хочешь сказать? – Господа, зачем нам казаки? Вы же видели, какие это дикари. Это же прирожденные убийцы, их невозможно призвать к цивилизации… – Ну, тех же масаев и матабелов мы призвали к цивилизации, верно? Да и гуркхи – вовсе не воспитанники воскресной школы. – Ай, бросьте, господа – подключился капитан-лейтенант Нолидж – сколько сил и энергии мы тратим на перевоспитание этих дикарей. А результат? Одни восстания? Не проще ли загрузить в самолеты хлор и… Ответить никто не успел – подошел вестовой, четко козырнул. Каждый капитан устанавливал свои правила на корабле: некоторые требовали сообщать им о мельчайших проблемах и в любое время, некоторые наоборот – считали, что пока капитана на мостике нет, дежурная смена должна решать свои проблемы сама, привлекая капитана лишь при крайней необходимости. Коммандер Пакенхэм относился к второй категории. – Господин капитан, господин капитан-лейтенант Стоун просит вас подняться на мостик… Значит, что-то серьезное. Пакенхэм встал, согреб горсть меди – играли по мелким ставкам, только чтобы интерес поддержать – Прошу прощения, господа… * * * – Что там? Капитан – лейтенант Стоун протянул подзорную трубу. Он был достаточно умен, чтобы вовремя уходить в тень – и Пакенхэм, ценя его за это, намеревался при следующем продвижении по службе взять его с собой. Его звание и должность уже обязывает иметь команду – преданных и компетентных людей, которых он будет продвигать с собой при собственном продвижении – а они ему будут платить преданностью и тихой и незаметной работой на тех постах, куда он их поставит… – Два румба справа, сэр… Коммандер отклонил трубу, расчехлил собственный бинокль. Этот бинокль с шлифованными вручную линзами – был в руках отца, когда они шли наперерез русской эскадре в Желтом море. Впрочем, неладное можно было увидеть и без бинокля… – Вот… черт. На горизонте – виднелся дым. Не такой четкий, какой бывает из труб идущего полным боевым ходом корабля – а размытый, сероватый с черным. Такой бывает, когда судно горит… Само судно было видно плохо – но явно, судно гражданское. Судя по надстройкам – сухогруз, относительно небольшого водоизмещения. Такие во множестве чапают в прямой видимости берега, редко отваживаясь на что-либо иное, нежели каботаж [4] В отличие от более крупных судов – такими владеют всякие проходимцы, они экономят на всем, нанимают экипаж, состоящий из самых отвратительных забулдыг, которых можно найти в любом порту. Иногда даже не за деньги – а просто за кормежку. Такой корабль может перевозить все что угодно, в том числе и контрабанду и случиться на нем тоже можно всякое… – Гражданское… – Оно самое, сэр. – Сигнал бедствия подавали? – Радист говорит – не слышно ничего, сэр. И тут – ничего удивительного. Сама судовая рация, равно как и радист – тоже стоят денег. Могли выйти в море и без них. – Вот… черт. – Темнеет, сэр… Да, темнело. Солнце, словно напитавшись кровью и превратившись из ослепительно желтого в багровое – падало в воды за кормой. Где-то там был Гибралтар – а этим придуркам ночью точно конец. Если они даже не знают, как привлечь внимание, если попали в беду. – Сэр! Над терпящим бедствие судном вдалеке – взлетела одна маленькая, белая искорка. Взлетела – и канула вниз… – Они подают сигнал. Кажется, увидели нас… Черт бы их побрал. Конечно, приказ есть приказ, а этих придурков если и жаль, то мало – но все-таки морское братство есть морское братство. – Право на борт два румба. Ход двадцать два узла. – Есть, право на борт два румба, ход двадцать два узла. – Поднимайте на палубу свободную смену. Возможно, потребуется помощь… – Так точно… * * * С близкого расстояния – горящее корыто оказалось еще более жалким. Вблизи – оно было больше, чем казалось, тысяч шесть – семь водоизмещения, то есть больше их корабля в несколько раз. Судя по задымлению – горел не груз, пожар бы в машинном отделении, они потеряли ход и не смогли самостоятельно справиться с пламенем. Такие вот сухогрузы – нередко брали на борт нефть или продукты первичной переработки прямо в трюмы в бочках. Если бы загорелись или взорвались они – эти бедолаги были бы уже на дне… Красили его, наверное, несколько лет назад – и то не факт, краска буквально отваливалась с бортов. Красный борт и белый колер надстроек – обычное сочетание. Флаг тоже французский торговый. В районе надстроек – суетились несколько человек, трое. Суетились совершенно бестолково. – Франсуаза… – прочел надпись Стоун – господи, из какой дыры они вылезли? – Вестовой! – окрикнул коммандер Розовощекий вестовой подлетел к нему – Принесите Ллойдовский регистр. В моей каюте, вторая полка сверху, справа. Вот ключ… – Есть! – вестовой побежал исполнять поручение. – Что тут у нас… о, Боже Лейтенант – коммандер Олдос без разрешения появился на открытом мостике. – Вообще то, за спасение судна или груза полагается награда… – задумчиво сказал Стоун – А если мы нашли брошенное судно с грузом… – подхватил Олдос – Перестаньте… – оборвал Пакенхэм – какая награда за такое дерьмо? Оно и без пожара вот – вот пошло бы ко дну… Увидев британский дестроер – моряки с судна бросили работу и замахали руками. Сначала допустили пожар в машинном – а теперь ждут, что их спасут… – Лейтенант – коммандер Олдос – скомандовал Пакенхэм – организуйте людей на палубе. Стоун, а вы – подготовьтесь к швартовке по правому борту. – Есть. Ход самый малый… Британский дестроер – подваливал с левого, подветренного борта судна, чтобы ветер не сносило на них, и не осложняло спасательную операцию. Моряки из первой спасательной партии – переодевались в брезентовые робы. – Машинам стоп. Горе-моряки с Франсуазы – наконец то догадались, что от них требуется, и бросили конец. На Казаке – его немедленно приняли. Мелькнула мысль – почему сухогруз сидит так высоко на воде, он что – без груза? – но сразу и пропала. А почему нет – может, и без груза… |