Книга Секреты Лилии, страница 79 – Анастасия Румянцева

– У нас нет никаких отношений. – Кристи вырвала онемевшую руку и встала. – И не могло быть. Он ваш, Вероника. Делайте с ним что хотите, – безразлично бросила она.

На лице Ники проступило облегчение. Стало тошно.

– До свидания, – процедила Кристина. – Надеюсь, мы с вами больше не встретимся.

Она дошла на негнущихся ногах до официантской и буквально завалилась внутрь. Бледная Евгения жалостливо смотрела на нее.

– Ты права. Жизнь сама указала путь. – Кристина глотнула недопитый кофе и поморщилась. Горький, холодный. Так же омерзительно было на душе.

В зале снова прозвенел колокольчик. Вероника ушла победительницей.

– Этот козел не заслуживает тебя, – прошипела Евгения.

Кристи усмехнулась. В глазах резало от сухости. Но слезы не стремились на волю.

– Как думаешь, директор заметит пропажу маленькой бутылки коньяка?

– Свалим на буйных клиентов, – решительно заявила Евгения и открыла буфет.

За окном сгущался молочный туман. Можно было дотронуться до него рукой и ощутить, какой он мягкий. Лилии хотелось затеряться в нем, лишь бы не видеть угрюмого отца.

Она уткнулась взглядом в тарелку. Надломленный тост с маслом, клубничный джем, кофе со сливками. Еда потеряла вкус. Так происходит, когда болеешь. Нужно лишь вылечиться. Но на этот раз малиновый чай не поможет.

Стул Эдуарда пустовал. Брат не спустился к завтраку. Лилия слышала, как хлопнула дверь его комнаты в третьем часу ночи. Она тоже не спала. Сначала порывисто вскочила с постели, но потом осадила себя. Каждый из них боролся с горем как мог. Лилия не знала причин, по которым Эдуард блуждал по ночному Велидару. Но подозревала, что они связаны с Кристиной. А возможно, и с Вероникой. Или с ними обеими.

– И все-таки я хочу получить объяснения! – Александр Николаевич со звоном поставил чашку на блюдце.

Лили переглянулась с мамой. Женщина тоже замерла. Видимо, она ожидала подобной реакции.

– Где ты вчера была, молодая леди? Пришла поздно вечером, продрогшая от дождя, и заперлась в спальне, – продолжил мужчина.

Лилия раздумывала, как ответить, но она устала изворачиваться. Отец не страшнее ведьмы. Он кричал, размахивал руками, но никогда и пальцем не тронул ее. А она не сделала ничего, чтобы заслужить его гнев. Наоборот… он будет счастлив, когда узнает о ее решении.

Лили кинула кусочек хлеба в рот, стараясь заесть горечь. Как жаль, что она не могла раствориться в тумане.

– Я ходила к Натану.

Голос не дрожал. И сердце не колотилось. Вчера она узнала о себе нечто новое. Она может быть сильнее. Лилия – личность, и у нее есть право быть свободной.

– Несмотря на мой запрет? – Отец стиснул вилку, будто приготовился метнуть ее в Лили.

– И несмотря на служанку, которую вы приставили ко мне как надсмотрщика.

Ее ответ еще сильнее раззадорил Александра Николаевича. Он побагровел и оттянул ворот рубашки. Лили покачала головой и скрыла улыбку. Она испытывала двоякое чувство: хотелось хохотать и одновременно рыдать. А вместо этого она сидела с каменным лицом. Но ловить баланс между двумя разными желаниями тяжело.

– Вот видишь, к чему привело твое: «Дай девочке свободу», «Пусть сама разберется во всем»! – вскричал мужчина и махнул рукой в сторону Марины Андреевны.

– Ты принимаешь все близко к сердцу, – мягко заметила она, но ее никто не услышал.

– Я не хочу, чтобы наша дочь общалась с нищим оборванцем. Ему нужны ее деньги, и только. А я ведь предупреждал его в самом начале. Специально нашел, где он работает и…

– Не суди всех людей по себе, – оборвала его Лили.

Она нервно сжимала пальцы и жалела, что не может вести себя как мужчина. Пресловутые правила настоящей леди. Держать себя в руках. Быть вежливой. Они намертво въелись под кожу.

Намертво и навсегда.

– Натану не нужны твои деньги. Ему ничего не надо. И если бы не моя настойчивость, вполне возможно, никаких отношений бы не было. К сожалению, я поняла это слишком поздно. Но думаю, тебя обрадует, что моя вчерашняя прогулка принесла плоды. – Лилия впилась пальцами в юбку. Осталось сказать несколько слов. До сих пор она старалась не думать об этом напрямую, но больше нельзя было изворачиваться. Пора посмотреть правде в глаза. – Я расстанусь с Натаном вечером.

Она больше не увидит его. Сегодня последнее свидание. У Лилии перехватило дыхание от столь ярких мыслей. Но ведь он принадлежит ей! Как можно отказаться от него?

Смерть не любит повторять. Она намекает лишь раз. И во второй – забирает навеки.

Слова ведьмы прозвучали в голове так четко, будто принадлежали Лили. Выбора нет. Даже если они не расстанутся, им не быть вместе.

– Милая…

Лили посмотрела на маму и отвернулась. Невыносимо видеть, с какой печалью женщина смотрела на нее. Только не жалость. Только не сейчас, когда она и так держится из последних сил.

– Уф! – отец изумленно выдохнул. – Ну, я рад, что ты образумилась…

– Я расстанусь с ним не по твоему желанию, – отрезала Лилия. – У меня есть другие причины.

Александр Николаевич округлил глаза. Он терялся. Не знал, то ли ему злиться, то ли удивляться.

– И позволь узнать, какие?

– Не позволю, – Лилия встала из-за стола и пошатнулась. Она даже не подозревала, насколько сильно напряжена.

– Ты забываешься! – возмутился мужчина и тоже поднялся. – Ты – моя дочь! И я имею право знать!

Они смотрели друг на друга, словно противники на поле боя. И каждый ждал, когда враг ошибется.

– Вот именно. Я – твоя дочь, а не рабыня. И да, у меня есть личная жизнь, секреты и собственное мнение. Лучше тебе привыкнуть к этому сейчас, чтобы в следующий раз не нервничать. – Лили перевела дух. – Думаю, разговор можно закончить, ведь мы пришли к обоюдному согласию. Я буду у себя. Ночью плохо спала, – вяло добавила она.

Ее никто не остановил. Отец молчал, мать тоже. Оба переваривали полученную информацию, и, кажется, оба были не готовы к ней. В особенности Александр Николаевич. Но Лилии было все равно. Она безумно устала от жизни.

Вместо спальни она свернула ко входу и вышла на улицу. Густой туман обволок ее тело. Прохлада остудила горячее лицо. Лили запрокинула голову, широко распахнула глаза и раскинула руки. Внутри ее пульсировала сила, струилась по венам, раскрывая потаенные чувства. Но что с ней делать, Лили не знала. Она была всего лишь девятнадцатилетней девушкой, которая наивно верила, что любовь победит зло. Но вера ломается, как старая игрушка. На ее место приходит знание. И смирение.

Двадцать шагов в длину, десять – в ширину. Десять шагов в ширину, двадцать – в длину. Как бы Лили ни ходила, эти числа не менялись, как и сама гостиная.