Онлайн книга «Я хотел убить небо»
|
– Ну что ж, девочка моя, – сказал Реймон, приобняв Камиллу за плечо. – Похоже, у нас нет выбора. Камилла задрала голову и улыбнулась полицейскому. – Да, выбора у нас нет, но сейчас мы им наваляем! – Камилла, нехорошо так говорить. – Конечно, нехорошо, Реймон, но это ведь факт: наваляем! По первое число! И тут ангел Камилла покраснела – и Реймон тоже, потому что она впервые назвала его просто по имени. Мы очень долго ждали, пока освободятся машинки, и тем временем пили колу через трубочку. Реймон по очереди сажал нас к себе на плечи. Одна очень старая дама сказала Реймону: – У вас такие красивые дети! – Спасибо, мадам, – ответил ей Реймон. Виктор посмотрел на нас. Ведь вообще-то мы никакие не дети Реймона, и, наверное, Виктору не очень-то приятно слышать такие вещи. – Знаешь, папа, – сказал он, – если бы у меня были брат и сестра, я бы хотел, чтобы они были похожи вот на этих. И он даже как будто немного прослезился. А Реймон поперхнулся колой. А мы с Камиллой заулыбались как идиоты и поцеловали Реймона в щёку, чтобы его утешить. Виктор взял меня за руку и затолкал в красную машинку, а Камилла тем временем потащила Реймона в зелёную, и он еле-еле туда втиснулся. И началось. Виктор бросился таранить Камиллу, а она увернулась от него и врезалась в машину той самой старушки, и Виктор стал вращать руль во все стороны, и мы вернулись к краю площадки, чтобы подкараулить машинку Камиллы и снова её протаранить. Реймон погрозил нам кулаком и сказал со смехом: «Сейчас вы у нас получите!», но он не успел договорить, как какой-то высоченный худой месье врезался в их машинку, и тогда она врезалась в другую, а та – в следующую, и в итоге врезались друг в друга все машинки, кроме одной – нашей: мы себе спокойненько катались по краю. Наконец куча машинок распуталась, и Камилла на полном ходу полетела наносить нам ответный удар – и настигла нас сзади. – Осторожно! – крикнул я, но машинка Камиллы оказалась быстрее, чем моё предупреждение, и произошла авария, мы подлетели, оторвавшись от сидений, аттракцион остановился, и нам пришлось выбираться из машинок и предоставлять наши места, ещё горячие от недавнего сражения, новым счастливчикам. – Уже поздно, – сказал Реймон. – Скоро пора возвращать вас в «Фонтаны», мои дорогие. – Папа! Ещё разок на американской горке, пожалуйста! – Виктор, мы не успеем. – Да нет же, успеем, смотри, очереди больше нет! – Да, очереди нет, но это будет не слишком мило по отношению к Камилле. – Я уже не боюсь, – сказала Камилла. – А ты, Реймон? И по глазам полицейского было видно, что мы выиграли ещё одну поездку: он же не позволит себя запугать малявкам вроде нас. * * * Орфография начинает действовать мне на нервы. Нужно переписать предложения, в которых смысл подчёркнутых слов совпадает. Я сразу вижу, что дело дрянь, потому что ни в одной фразе никакого смысла вообще нет. 1. Мама приготовила телячий язык. Какая мерзость – есть язык животного. Переходим к следующему. 2. Арабский язык – национальный язык марокканцев. Мы с Симоном внимательно осмотрели язык Ахмеда и пришли к выводу, что язык у него точь-в-точь такой же, как у нас, и он заревел, потому что мы слишком сильно тянули. 3. Мой брат учит иностранный язык. Переходим к следующему, потому что ни у Симона, ни у меня нет брата. 4. Бруно должен держать язык за зубами. У нас тут никто не знает никакого Бруно. Очень жаль: это единственная фраза, в которой был хоть какой-то смысл. Но тут вдруг появилась мадам Колетт и спасла меня от этого идиотского задания. – Кабачок, директор и Рози ждут тебя в моём кабинете. – Ну и достанется тебе сейчас, – сказал Симон. – Нет, Кабачок ни в чём не виноват, – сказала мадам Колетт. У Симона удивлённо вытянулось лицо. – В смысле? – В том смысле, в каком нужно. И я, кажется, пригласила Кабачка, а не тебя? С тобой мы увидимся позже. Мадам Пампино сидела в кресле мадам Колетт, сама психолог – на письменном столе, а Рози – на пуфике, на котором обычно сидят дети. Она там едва умещалась со своей толстой попой, и мне было очень трудно не засмеяться, потому что все они смотрели на меня ужасно серьёзно. – Ну что ж, малыш, мы хотели бы узнать, как прошли твои выходные в гостях у месье Реймона, – начала мадам Пампино. – Вы что, все трое ради этого здесь собрались? – Да, малыш. – И я ничего не натворил? – Во всяком случае, я ничего об этом не знаю, – сказала мадам Пампино и посмотрела на Рози, но та руками показала, что нет, не натворил. – Тогда не надо называть меня малышом, мне уже почти десять. – Конечно, ты уже большой мальчик, Икар, но, знаешь, «малыш» – это просто ласковое обращение. – Я не малыш. И тут я подумал про Реймона, который тоже так меня называет, но Реймон – это другое дело, он может называть меня как хочет. – А зовут меня Кабачок. Директор посмотрела на потолок. – Ну так мы тебя слушаем. – Нам было весело. – Я замолчал. Не знаю почему, но мне вдруг показалось, что лучше рассказывать им не всё, поэтому мне нужно было немного подумать, а на это требовалось время. – О чём ты думаешь, Кабачок? – спросила психолог. – Ну, о ресторане на берегу, о прогулке с утками и о цветах, которые слушают джаз в саду у Реймона. – Что значит «слушают джаз»? – спросила Рози. – Вы что, не знали? Цветы очень хорошо растут, если включать им музыку. Иногда такое ощущение, Рози, как будто ты живёшь в пещере с кроманьонцами. – А что ещё, Икар? – нетерпеливо напомнила о себе мадам Пампино. – Мы спали в большой кровати. – Мы? – Мы с Виктором. Камилла спала в кровати Виктора. – А он не расстроился, что ему пришлось уступить ей свою комнату? – Не-ет, Виктор очень добрый. Вот только мне было трудновато уснуть, потому что он без конца говорил. Я подумал, что меня наверняка поймают на всём этом вранье, особенно если мадам Пампино задаст точно такие же вопросы Реймону. |