Книга Игры небожителей, страница 51 – Галина Владимировна Романова

Когда она спросила об этом в очередной раз, Князев не выдержал, крикнул в трубку:

— Еду! Я хочу просто еду, Ирина!

И после этого телефон он выключил. Он тайно мучился угрызениями совести под насмешливым взглядом крепыша в спортивном костюме, который вызвался ему помочь отыскать записи с камер трехмесячной давности. Но телефон так и не включил. Сначала дело.

А оно было не таким легким, каким могло показаться на первый взгляд. Все файлы в компьютере были разбросаны в беспорядке. Никакой системы. Никто их корректно не сохранял, просто сбрасывали в корзину и все.

И пришлось рыться в них, просматривая и январь с февралем, и апрель с маем. От путаницы дат, часов и минут у Князева разболелась голова и в глазах зарябило. Поэтому, когда они нашли нужный им день, включая вечер и ночь, он не стал смотреть.

— Перекинь мне копию, пожалуйста, — протянул он крепышу флешку. — Не хочу тебя больше задерживать.

Тот обрадовался, сделал ему копию и выпроводил из дверей отеля с явным облегчением.

Князев вошел в свою кухню. Плотно закрыл дверь. Щелкнул выключателем, обернулся и еле сдержался, чтобы не заорать в полный голос:

— Ирина! Что ты здесь делаешь?!

Ирка сидела в ночной рубашке в любимом углу за столом. Поджав под себя ноги, она держала в руках половник.

— Жду тебя, дорогой, — проговорила она с шипением и поиграла половником. — Сейчас буду учить тебя, как правильно себя вести в ситуации…

Ее серьезное лицо дрогнуло, и из глаз брызнули слезы.

— Сволочь! — прошептала она, бросая половник с грохотом на стол. — Я уж думала, что с тобой беда! И в полицию позвонить не могу, чтобы не подставлять. И… И уже не знала, что думать и что делать! Она помолчала и добавила с ненавистью: — Сволочь!

Князев растерянно улыбался. Он виноват, конечно, виноват. Но ее тревога за него показалась ему такой трогательной, такой милой. И неожиданные слезы. Ирина никогда не плакала. Терпеть не могла плакать. А тут…

Он стоял и улыбался. Не совсем уместно, конечно. И понял Князев об этом, когда половник полетел ему в голову. И попал! Прямо в лоб. Сделалось больно.

— Сволочь! — добавила Ирина, вскакивая с места. — Не мог предупредить? Не мог позвонить?

— Сначала было дело, — попытался он оправдаться и все тер и тер лоб, на котором начала вздуваться шишка. — Потом было уже поздно. Я подумал, что ты легла спать.

— Ты пропал, а я спать?! — ахнула она, приближаясь. — Ты вообще, что ли, Князев?! Кто я, по-твоему? Бездушная курица? Ты идешь по следу преступника, вдруг исчезаешь, а я должна лечь спать?

Она подошла к нему почти вплотную. Тронула шишку на лбу. Прошептала, что так ему и надо, что будет теперь знать. Уронила голову ему на грудь и обняла. Они простояли так довольно долго. Она обвиняла, он оправдывался. Она всхлипывала, он утешал. Она молотила кулачками его по плечам, а он ловил их и целовал. И это ему даже нравилось. «Так мило, — думал Князев, поглаживая ее стройную спину. — Так мило, что о тебе кто-то беспокоится. Кто-то тебя ждет».

— Я свинья, Ириша. Прости. — Князев отодвинул ее от себя, заглянул в лицо, поцеловал заплаканные глазки. — Простишь?

— Прощу, — буркнула она. — Но ты свинья. Это точно.

Их поцелуи, последовавшие за этим, грозили затянуться. Первой сдалась Ирина. Вырвалась из его рук. Отбежала к плите.

— Ты голоден? — Она загремела крышками кастрюлек.

— Да.

— Давай мой руки, я буду накрывать.

Пока Ирина подогревала безнадежно остывший ужин и ставила на стол тарелки, он успел принять душ, переодеться в спортивные шорты, сходить за компьютером и втиснуть его на стол, сдвинув всю сервировочную красоту в сторону. Ирина гневно зашипела ему в спину, но от громких комментариев воздержалась.

— Ну, давай, Князев, удиви меня. Что там? — Сев за стол, она жадно смотрела в монитор.

— Честно? Сам не знаю. Ушло несколько часов на сортировку. Там у них в файлах полный бардак. — Князев щелкнул мышкой. — Сейчас отмотаю на вечер, и будем смотреть.

Кадры быстро замелькали суетливо бегающими человечками. Они без конца сновали туда-сюда. Изредка останавливались, чтобы позвонить. Но это случалось крайне редко. С полудня до девяти вечера они с Ириной насчитали лишь троих желающих позвонить с таксофона. Никто из них под их подозрением оказаться не мог. Двое из них были водителями, которые заселялись в отель. Третьим оказался как раз тот самый крепыш, который поначалу поигрывал мускулами, пытаясь запугать Виталия, а потом изо всех сил старался ему помочь.

— Ну, а теперь включаю на нормальный режим, и будем смотреть, — проговорил он с набитым ртом. — Кстати, все очень, очень вкусно.

— Ты про еду? — сделала она язвительное ударение на последнем слове.

Князев все понял, скосил на нее взгляд и улыбнулся. Определенно эта женщина ему подходит. И не только для того, чтобы готовить ему и спать с ним. Но и для того, чтобы улыбаться ему при встрече, целовать при расставании, жалеть, понимать, жаловаться, ныть и клянчить у него деньги на всякие девчачьи слабости. Ирина никогда прежде этого не делала, но ему вдруг отчаянно этого захотелось.

— Замуж пойдешь за меня, сердитая девушка? — Князев глянул серьезно, поставив запись на «паузу».

Она выдохнула, как ахнула. И просто кивнула. Даже минуты не подумала.

Он обожает эту женщину!

— Поехали дальше.

Князев притянул ее к себе ближе, снова запустил запись. Потерся щекой о ее худенькое плечо. Пробормотал, как бы между прочим:

— Кольцо и праздник с меня.

— Само собой, — отозвалась она, не отводя взгляда от монитора.

Они смотрели достаточно долго. Минут сорок прошло, ничего не происходило. Даже персонал не появлялся под камерой. Все будто вымерли. И вдруг пошло какое-то движение. Сначала за стойкой появился дежурный. Он трижды зевнул, широко раскрывая рот. Потом полез под стойку, достал толстую книгу, полистал ее, убрал. Голова его неожиданно высоко поднялась. Глаза сузились. Он кого-то высматривал. Его рот беззвучно зашевелился. Он говорил с кем-то, кто стоял у входа и не попадал в объектив. На переговоры ушла минута. Голова дежурного кивнула. Рука вытянулась в сторону таксофона, расположенного прямо под камерой. Он разрешил позвонить. И сразу утратил к вошедшему всякий интерес. На стойку снова легла толстая книга. Под камерой появился человек. Женщина. Длинное, светлое пальто с капюшоном. Капюшон был надвинут так, что лица не видно. На плече сумка с длинными ручками. Женщина сняла трубку, подержала ее. Вернула на место и полезла в сумку.

— Забыла номер, — шепнула Ирина на ухо Князеву. И взмолилась, цепляясь за его локоть. — Ну же! Ну! Сними капюшон. Тебе же жарко. Тебе не может быть не жарко, дежурный в одной футболке.

В сумке женщина копалась довольно долго. Что-то перебирала и перебирала в ней. Дежурный уже начал на нее нетерпеливо посматривать и даже что-то сказал. На что женщина на записи никак не прореагировала. Она продолжила рыться в сумке.