Онлайн книга «А наутро радость»
|
– Ты мне никогда не говорила. – Владелец магазина старых вещей хочет за нее три доллара. Только вообрази! А я как раз упомянула об этом в разговоре с мисс Эгги. Оказывается, этот человек – ее родственник. Так что она с ним поговорила, и теперь он продаст мне коляску за двадцать пять центов. – О, как чудесно! – воскликнул Карл, изображая преувеличенный восторг. – А колеса-то у нее есть? – Прекрати, Карл. Она в идеальном состоянии. Только вся краска облупилась. – Ну так купи ее, а я покрашу. – Но краска дорогая, не так ли? – Очень дорогая. Но у меня осталось полбанки краски от трибун. – Честно? – Она была в восторге. – Не совсем. Она принадлежит средней школе. У Анни вытянулось лицо: – Тогда мы не можем ее использовать. А я было подумала, что это еще один паданец. – Мы должны сделать это быстро – прежде чем придет директор и заберет краску и кисть, – сказал Карл. – Нет! Мы не можем ее взять, так как это воровство. – А как насчет угля, принадлежащего средней школе, который ты свистнула прошлой зимой, Анни? – Это совсем другое. Дом был ледяным, и у нас не было угля. И я сделала это всего один раз. Я не брала уголь у какого-то человека – вот это было бы воровством. Это был уголь средней школы, а средняя школа – не человек. – Но краска тоже принадлежит средней школе, Анни. – Хорошо! Итак, если бы мы взяли немножко, это не было бы воровством, не так ли? – Без комментариев. – Тогда мы ее используем. – Именно это я и говорил тебе с самого начала, Анни. Непонятно, зачем было так долго спорить. На следующее утро они пошли в город, чтобы обналичить чек. На улицах было полно первокурсников, которые покупали корзины для мусора, бювары, пепельницы, вымпелы и прочие предметы, которые сделают комнату в общежитии уютным домом. Был четверг, а занятия начинались только в понедельник. Однако первокурсники прибыли за неделю, чтобы пройти регистрацию и сориентироваться. Это были дети, только что закончившие среднюю школу. Им впервые предстояло жить самостоятельно. На них были маленькие шапочки с синими и белыми буквами – цвета университета. – Ты когда-нибудь видел так много «пи-ви», Карл? – Такие шапки называются «бини» [25]. – В Бруклине их называют «пи-ви». – Но я же не в Бруклине. – Но ты остаешься бруклинцем. – Мне бы не хотелось это афишировать, Анни. – Да ладно, Карл. – Но мы же можем с таким же успехом называть их бини, Анни. – Почему? – Когда ты в Риме, поступай, как римляне. – В Риме их называют бини? – простодушно спросила Анни. – Какой глупый разговор… – Это не разговор, Карл. Это то, что называют зубоскальством. Мы зубоскалим. – Ну и ну! Откуда ты взяла это слово? – Знаешь, это когда люди… – Неважно. Вот парикмахерская. Ступай и сделай свою «прыгучую» прическу. И можешь позубоскалить с парикмахером – у него это хорошо получается. Серьезно, Анни, нам нужно как можно скорей вернуться домой и покрасить эту коляску, пока директор не пришел за краской и кистью. – Хорошо. А ты купи себе коробку «Авалона». – Я куплю только пачку. – Коробку. Слышишь? – Я куплю «Вингз». Они дольше тянутся. – Но они тоньше. А количество табака такое же. А впрочем, покупай что хочешь, Карл. – Спасибо! – Он изобразил раболепную благодарность. – Не за что! – величественно ответила она. По пути домой им пришлось пройти мимо цветочного магазина. И снова в витрине был выставлен паслён сладко-горький, как и год назад. – Паслён сладко-горький! Давай зайдем и купим. – У нас нет времени, Анни. У них было время, но Карл не хотел, чтобы она болтала с этим человеком. Он никогда не видел этого продавца цветов, но испытывал к нему неприязнь, поскольку Анни так им восхищалась. Анни решила, что это вопрос денег. – Но это же всего десять центов, Карл! А что такое десять центов? – Цена большой буханки хлеба, к примеру. – Но человек не может жить хлебом единым. Он должен покупать гиацинты, чтобы питать свою душу. Я где-то это прочла. В витрине нет гиацинтов, но мне больше нравится паслён. – Как-нибудь в другой раз, Анни. Пошли. Как раз в эту минуту их заметил продавец цветов и помахал Анни. Естественно, она помахала в ответ. – Теперь мы непременно должны зайти, так как он нас увидел. Будет странно, если мы не зайдем, – сказала она. – О’кей. Но только не болтай с ним долго. Продавец пожал ей руку и воскликнул: – О, Анни! Какой восхитительный сюрприз! Я думал, что никогда больше вас не увижу. – Как поживаете, Энтони? Значит, подумал Карл, теперь уже «Анни» и «Энтони»! – О, так себе, – ответил продавец. – А как вы? – Прекрасно! Мне бы хотелось познакомить вас с моим мужем. – Она повернулась к Карлу: – Карл, это Энтони Бэрд. Я говорила тебе о нем. «Еще и как говорила!» – подумал Карл. – Рад познакомиться. – Энтони подал Карлу вялую руку. «Черт возьми, что она нашла в этой кисейной барышне?» – удивился Карл. – Энтони, а те семена, которые вы дали мне прошлой весной… – Кажется, настурции? – Да. Так вот, они дали ростки. И у одного растения круглый лист, большой, как моя ладонь. – Желая втянуть Карла в разговор, она добавила: – Не так ли, Карл? – Что именно? – осведомился Карл. – О, неважно. «Итак, – подумала Анни, – он не выносит даже вида этого человека. Мне нужно быть осторожнее». – Снова пришло время паслёна сладко-горького, – заметил продавец. – Да, мы с Карлом видели его в витрине. Правда, Карл? Не ответив, Карл прошел в другой конец магазина и теперь рассматривал садовый инвентарь, развешанный на стене. Анни заметила, что продавец залился краской. – Значит, вы снова были в северном краю, – заметила она. |