Онлайн книга «Лоренцо Великолепный»
Да спал ли он? – А… это вы, мессир Пацци. Я тут вздремнул немного. По тому как Монтесекко положил меч рядом, Пацци понял, что тот спал, все время сжимая рукоять, хватать не пришлось. Вот тебе и сон со спокойной чистой совестью. «В этом мире все не так, как кажется», – невольно подумал Якопо Пацци и был прав. – Вы были сегодня у Медичи? – Да, – кивнул кондотьер, отложив меч и растирая лицо ладонями. – Смотрел, что можно сделать в его доме. – И?.. – Ничего. Там их не убить. Надо искать другое место. – Я вообще против этой глупости. – Но ваш племянник… – начал было Монтесекко, Пацци резко перебил его: – Навязались идиоты на мою голову! Хотят быть хозяевами Флоренции, а как – не знают. Нельзя убивать во Флоренции, немедленно услышите на улицах «Палле!». – Палле? – Да, так приветствуют Великолепного и его семью. Монтесекко вспомнил о второй цели своего визита – убедить Якопо Пацци поддержать заговор, и принялся рассказывать об аудиенции у папы Сикста и его благословлении участников. Старый банкир усмехнулся: – Я все понимаю, но есть два возражения. Первое: убивать надо вне Флоренции. Второе: только одного из Медичи, достаточно Великолепного. – Но почему? Снизу доносились то взрывы хохота игроков, то стук костей и чей-то отчаянный вопль, то ругань… Несколько мгновений старый Пацци молчал, словно в раздумье. Потом поинтересовался: – Вы когда-нибудь видели бунт? Не его результаты в виде болтающихся в окнах тел, не реки крови, а самое начало? Народ готов пойти за тем, кто сумеет повести за собой, неважно куда, главное – повести. Во время последнего бунта Пьеро Медичи опередил своих противников и не позволил Никколо Содерини хоть слово сказать перед толпой. А ведь это был Подагрик, которого во Флоренции уже никто не поддерживал. Великолепному будет достаточно просто показаться, и вы услышите «Палле!» даже от тех, кто против. – Много таких? – Много. Достаточно, чтобы снести Медичи, но, если он выйдет на площадь перед Синьорией, никто не посмеет и пикнуть. Понимаете, почему я говорю о дьявольской власти над людьми? Монтесекко замер, подумав о том, что совсем недавно и сам находился под этой властью. Конечно, как иначе он мог настолько забыться рядом с этим некрасивым человеком с пронзительными глазами? Кондотьер, с легкостью питавшийся хлебом с плохим вином, размяк от молочного поросенка или от вида своего марципанового герба. Только по дьявольскому наущению! Неужели Его Святейшество об этом знает и потому дал свое согласие? Пацци внимательно наблюдал за Монтесекко и, кажется, все понял: – Вы почувствовали сегодня эту власть над собой? – Да, почувствовал. Кто из них кого убеждал? Кажется, это Пацци уговаривал Монтесекко быть осторожней, а не он старого Якопо присоединиться к заговору. Пацци говорил внушительно. – Поэтому я твержу об убийстве вне Флоренции и только одного Великолепного. Остальные, потеряв поддержку его дьявольской силы, разбегутся сами. А связываться с моим дурным племянником не советую и вам тоже. Он может выдать всех раньше времени. Джанбаттиста пропустил мимо ушей совет по поводу Франческо Пацци, но вспомнил другое: – Медичи пригласил меня в Кареджи. – Съездите, конечно, но это тоже бесполезно. – Вы не согласны участвовать? – подозрительно поинтересовался кондотьер. – Вы же дали согласие. – Я еще подумаю. Не бойтесь, я вас не выдам, слишком многим связан, но вот участие… Нужен другой план, более надежный. Вызовите Лоренцо куда-нибудь, хоть в Рим, убейте по дороге, чтобы выглядело как нападение бандитов, тогда можно поднимать бунт во Флоренции. Но не рискуйте делать это здесь. – А вы? – Я подумаю. – Пацци встал, намереваясь уйти, но у двери остановился. – Вас пригласили в Кареджи? Посетите, приятное место. А когда будете возвращаться, поговорим еще раз. И запомните: Великолепный должен быть убит обязательно, тогда остальные станут неопасны. – Его Святейшество думает иначе. – Его Святейшество не живет во Флоренции. Джулиано в Кареджи не поехал, но отсутствием брата воспользовался. Стоило затихнуть цокоту копыт лошади Лоренцо, как младший брат бросился на Борджо Пинти. Он приходил в дом Сангалло уже по вечерам, чтобы не попасть кому-то на глаза. Обычно они все просиживали допоздна, пока у Оретты не начинали слипаться от усталости глаза. Но в тот вечер у Марии болела голова, Джованни улизнул к своей любушке, и Джулиано с Ореттой оказались предоставлены сами себе. Очень опасно оставлять наедине двух влюбленных. Джулиано ушел еще до рассвета, но Мария, увидев, как поспешно отстирывает простыни Оретта, все поняла. Что она могла поделать – укорять? Но Мария сама когда-то любила юношу из богатой семьи, отдалась любимому, родила ему дочь и… больше свою девочку не видела. Богатые забирают своих бастардов у родивших их женщин и запрещают матерям вспоминать о детях. Она попыталась объяснить это Оретте: – Если ты родишь от него ребенка, то больше не увидишь ни ребенка, ни самого Джулиано. Они не про нашу честь, девочка, будь к этому готова. – Нет, так бывает не всегда. У моей матери было иначе. – Такое случается редко, твой отец просто не знает о твоем существовании, у него есть взрослая незаконная дочь, воспитывается в доме. Но я ей не завидую. – Почему? – Выдадут замуж за старого урода, чтобы поддержать связь семей. Оретта разрыдалась: – Неужели все незаконнорожденные дочери должны выходить замуж за старых уродов? Мария вздохнула: – Бывает и законные так. У Джулиано старшая сестра совсем девочкой за Пацци замуж была выдана. – И… что? – Ничего хорошего, – проворчала Мария, повязывая передник. – Почему? – Ни Медичи, ни Пацци, непонятно кто. И дети также. Донна Лукреция уж на что добрая женщина и хорошая, об этом вся Флоренция знает, но… – Кто такая донна Лукреция? – перебила ее Оретта. – Мать Джулиано и Великолепного, а еще Бьянки, которая в замужестве Пацци. – Кого вы зовете Великолепным? – Старшего брата Джулиано, это Лоренцо Медичи. – Он настолько красив? – Не-е-ет… – Мария даже рассмеялась. – Он почти уродлив, но хорош! Действительно Великолепный. – А что донна Лукреция? – Так вот она с детьми Великолепного с каждым с рождения носится, а детей Бьянки вроде и нет. Привечает, конечно, но совсем не так, как деток Лоренцо и Клариче. Вон сейчас у Великолепного вроде пятый ребенок родился, так они всей семьей в Кареджи… |