Книга Rotten. Вход воспрещен, страница 25 – Джон Лайдон

По этой причине он воспринял меня неправильно, но я, признаюсь честно, вовсе не пытался ему угодить. Я был бы рад сказать что-то вроде: «О, да, я так и планировал!» Но это было не так. Тогда я ушел из бара крайне разочарованным. Это была одна из самых странных встреч в моей жизни. Мне не хотелось бы когда-либо снова пройти через подобную чушь. Все мои друзья очень отличались друг от друга. Один мог быть хулиганом, другой ханжой, но все они были преданы своим идеалам. Меня всегда можно было найти там, где происходило безумие.

Большинство моих друзей звали Джонами – Джон Грэй, Вубл, Вордл. Казалось, этим именем помечали всех чокнутых детей, которым суждено было стать индивидуалистами.

РЭМБО: До того, как появился Зигги Стардаст, у нас в качестве эталона был «Заводной апельсин» ^[26]. Как только вышел этот фильм, все сразу стали одеваться как его главный герой. Мы носили белые котелки, практически у всех, кто поддерживал «Арсенал», были комбинезоны. Мы уже были в строю, но потом вышел фильм и задал еще одну модную тенденцию. Когда мы играли в «Тоттенхэме» у всех, кто поддерживал «Арсенал», был пунктик на «Заводной апельсин». Можно было написать слово «Арсенал» на обратной стороне комбинезона, либо имя менеджера команды. В те дни мы носили красные шарфы и ходили с тростью, пока не надоест.

Но зонтики были проблемой: фанаты «Арсенала» из Бетнал Грин тоже одевалась в комбинезоны. А поклонники команды из Борхэм Вуд все как один имели татуировки. Фанаты из Нью Касл же одевались, как Элис Купер, носили черный макияж и экипировку. А те, кто из Ман Юнайтед, одевались, как Дэвид Боуи.

ЗАНДРА РОУДС: Панк был антидизайнерским движением.

Да и вообще разве панк-движение не является продолжением фильма «Заводной апельсин» Стэнли Кубрика, который появился немного раньше? Это антикоммерциализация, и в зависимости от того, с какой стороны пропасти вы находитесь, вы воспринимаете это или как дизайнерское, или как антидизайнерское движение.

РЭМБО: Каждый воскресный вечер мы встречались группами на фоне пейзажей Вест-Энда. Цезарь постоянно приходил с вешалкой для пальто. Он брал вешалку, сгибал ее, после чего поднимал и просовывал внутрь голову. Юлиус видел «Заводной апельсин» двадцать раз, я – где-то восемь или девять. Каждый смотрел его хотя бы по паре раз точно.

ДЖОН ЛАЙДОН: Находились ли Sex Pistols под влиянием персонажей фильма «Заводной апельсин»? Конечно нет! Фильм Стэнли Кубрика сосредоточен вокруг менталитета банды, а не индивидуальности. Все выглядели и думали одинаково. Все четыре Джона никогда не интересовались этим фильмом. Мы, скорее, выглядели, как Банда Пинки из «Брайтонского леденца» Грэма Грина ^[27]. Вот почему эта книга настолько увлекательна для меня. Она сильно отличается от других книг, она очень странная. И при этом она не объясняет, как Пинки, будучи настолько молодым, мог собирать вокруг себя столько странных ребят куда старше его. Я общался с людьми, которые без конца спорили со мной. Это был постоянный вызов. Ассоциировать друг с другом «Заводной апельсин» и панков было бы слишком просто. Это аналогия, она уже готова и упакована, но это не реальность.

СТИВ ДЖОНС: Каждый утверждает, что сказал свое слово в музыке. К примеру, Малкольм не имел права голоса в том, что касалось музыки, но тогда каждый говорил, что имел. Джон утверждает, что он сделал все. Но каждый из нас сыграл свою роль, и это создало Sex Pistols такими, какими они стали. Каждый по отдельности может сказать, что он что-то сделал, но все равно нужна команда. Я также думаю, что это сработало, потому что мы все были настолько разноплановыми.

ДЖОН ЛАЙДОН: В конце концов репетиция была назначена.

Я договорился встретиться со Стивом и Гленом, и никто из них не явился и даже не позвонил. На следующий день я связался с Малкольмом и послал его к черту. А потом они позвонили мне и попросили о встрече через неделю, чтобы назначить другую репетицию. Через две недели я снова переехал из Финсбери Парка, и они пытались связаться со мной через моего отца. Когда мы встретились в следующий раз в пабе, они извинились. Именно Малкольм приложил усилия, чтобы соединить нас, в то время как Стив и Пол все еще не шли на контакт. Думаю, что болезненное любопытство все-таки взяло верх. Я был заинтригован, и плюс такая настойчивость тешила мое эго.

Я приехал на метро. В студии я чувствовал себя еще более неловко, чем на первой встрече. Стив меня презирал. Мы вместе поднялись вверх по ступенькам на второй этаж небольшого паба в Чисвике. Там не было звукоизоляции, просто казалось, что стены сделаны из картона, вокруг стоял запах несвежего пива. Первый день прошел ужасно, это было так неловко, у нас даже не было подходящей звуковой системы, мой голос исходил из гитарного усилителя. Я не мог удержать ноту своим тоскливым мертвым голоском. У меня не было понятия, как петь мелодии. Даже когда я играл дома записи, я никогда не пел вместе с ними. Я никогда не мог сравнить себя с Элвисом Пресли или The Beatles, так как мысль о том, что я могу стать певцом, никогда не приходила мне в голову. У меня было мало музыкальных героев. Однако идея погрузиться в атмосферу этой группы заинтриговала меня, поэтому я действительно настаивал на работе. Мы начали ежедневно репетировать, чтобы увидеть, как мы будем прогрессировать после недели репетиций.

В этот момент Глен Мэтлок уперся рогом и решил уйти. Пол тоже сдался – он не видел в этой затее никакой надежды. Стив вернулся, потому что я уже к тому времени писал тексты песен. И тогда он сказал: «Давайте дадим ему шанс!» Никто из них никогда не писал песен, поэтому они решили, что я могу быть им полезен.

Трудности начались, когда они попытались превратить меня в кого-то типа участников Bay City Rollers. Мол, будь милым, сладким и пой, пой старые песни, которые, конечно же, я петь не хотел. Я вцепился зубами в свою идею, а если я во что-то вцепился, то уже от этого не откажусь.

Даже если придется воевать. Мне кажется, моей основной мотивацией было именно презрение. Я решил не давать этим придуркам шанса командовать мной. Я мог доказать, что я лучше их. Я знал, что они не могли писать песни, потому что когда я попросил показать, что у них есть, они вообще ничего не могли мне предоставить, даже трех связных предложений. Это было грустно, ведь они говорили мне, что репетируют два года. Поэтому я стал предлагать собственную лирику. Почему бы не спеть об анархии? Возможно, это было связано с тем, что я много об этом читал, потому что других причин не было. «Деструктивный» элемент вписался довольно хорошо, многие люди и сейчас считают, что Sex Pistols – абсолютно отрицательные персонажи. Согласен, и что, черт возьми, с этим не так? Иногда самые позитивные вещи, которые происходят в скучном обществе, как раз и являются самыми негативными. Это помогает. Если ты не можешь выражать негатив, ты слаб, так что не лезь со своей точкой зрения. Всегда нужно придерживаться своих идеалов до конца.