Книга Ты мой выигрыш, страница 33. Автор книги Екатерина Шварц

Вспоминаю о ней, а на губах улыбка. Дурочка, напугала меня этой просьбой, отвезти ее на кладбище, чуть сам не убил. А, оказалось, что у нее есть прекрасное место, где можно спрятаться — домик старушки. Пожилая женщина приютила Лизу. Спасибо ей огромное.

Лизка рассказала, как с ней познакомилась… До сих пор чувствую, как по коже мурашки толпами бегут — Макс, ты моральный урод, ты свою женщину голыми руками почти в землю вогнал живую, тебе нет прощения. Рычу я сам на себя. Как представлю, как она там на могиле лежит и плачет… так готов обратно в прошлое, в армию, чтобы встать в полный рост и под пули чтобы меня маджахеды всего пулями изрешетили, лишь бы боль ее забрать на себя… Это мой грех, мой крест, мне его до самой смерти нести, а после и на том свете искупать…

Я должен исправить жизнь Лизы… Страшная мысль приходит в голову: жизнь Лизки станет лучше, если я исчезну… Нет! Не могу, я же умру без нее. Задохнусь без своего кислорода… Но она будет жить, дышать, ходить! Значит я должен это сделать! Ради нее исчезнуть!

Выруливаю на пустырь, на котором назначена встреча. В больнице мне пришло сообщение: «Тебя заказали. Встретимся в полдень на пустыре». Я мог бы пропустить это сообщение мимо, но номер, с которого оно мне пришло прекрасно знал.

Владимир Поляев, он же Пуля, был известен многим людям определенного круга, потому что являлся киллером высшего класса. У Вовки был свой кодекс чести, свои правила и законы. Он брался не за все заказы, а только за те, где действительно были виновные. Это многим не нравилось, но с ним считались, иначе… Я пересекался с ним пару раз, но не для того, чтобы нанять его, а просто бывали в одной компании. Если бы он хотел меня убить, сделал бы без предупреждения. Значит что-то не так.

Вовка меня уже ждал. Высокий, молодой, с хорошей спортивной фигурой, он стоял, облокотившись на машину и щелкал орехи. Да, с виду и не скажешь, что это хладнокровный убийца.

— Здорова, будешь? — он протягивает мне орехи.

— Здорова, давай.

Некоторое время мы молчим. Но потом он нарушает тишину.

— Я заказ приму, но убивать тебя не стану, — говорит он.

— С чего такая щедрость? — любопытно же.

— Потому что ты дурак, — отвечает он мне спокойно.

— Я дурак? С чего ты взял? — он меня провоцирует?

— Я тут покопался в грязном белье вашей семьи… Ты что вообще не понимаешь, что твою жизнь разрушил твой же отец?

— Не понимал, — мрачно отвечаю я. — Только теперь дошло.

— Уже хорошо, — с ухмылкой говорит он. — Рад за тебя.

— Это единственная причина? — грублю я.

— Почти. Ты же знаешь — у меня принципы: я не буду убивать детей, заказанных их же родителями, поэтому живы.

— Спасибо.

Вот, б***ь, счастье-то какое! Мне жизнь даровали.

— А сейчас серьезно, Макс, — поворачивается ко мне Поляев и говорит, — времени у тебя мало, так что хватай семью, девушку эту свою и уезжай срочно. Я, конечно, время потяну, но твой отец скоро все поймет. Мне он ничего не сделает, а вот киллера другого точно наймет. И у того не будет принципов, он вас всех поубивает, даже сына твоего. У тебя очень страшный отец.

— Знаю, — от этого слова на зубах скрипит.

— Если помощь с ксивами нужна или еще чем — говори, помогу.

— Не надо, — отмахиваюсь.

— Ну как знаешь.

— Ага, — стою и тупо перевариваю информацию, на душе погано.

Вовка садится в машину и уезжает, а я со всей силы бью по колесу машины ногой. Вот же гадость! Собственный отец меня заказал! Это же бред! Но это не бред, это, сука, суровая реальность. В кармане гудит телефон. Беру трубку.

— Старый, врач у нас, везет ему по нужному адресу, — отчитывается мой начальник службы безопасности.

Хоть одна хорошая новость! Ну что ж, поговорим с «доктором». Еду на заброшенный завод, где меня уже ждут. Доктора никто не трогает. Я сам лично вытрясу с него правду. Мои ребята привязали его к стулу, на голову одели черный мешок. Не смотря на его лицо я понимаю — боится, его всего трясет. Срываю с него черную ткань. Он жмурит глаза, пытаясь привыкнуть к свету. Смотрю на него внимательно. Да его ломает не от страха! Он наркоман! Я таких уже сотни раз видел!

— Закатать ему рукав! — ребята быстро выполняют мой приказ.

Так и есть. Вся мужская рука исколота, на вене живого места нет. Пиз***ц, и это чмо людей лечит? Внутри все закипает волнами. Подхожу к нему вплотную и говорю, глядя в глаза:

— Знаешь меня?

— Нет, — с дрожью в голосе говорит он.

А у меня в голове словно кто-то дергает затвор. Рука сама мгновенно с силой выбрасывается вперед. И, вот уже, это горемыка летит вместе со стулом на бетонный пол. Мои парни поднимают его без приказа — все знают. У этого нарика разбит нос, кровь течет по подбородку, но мне плевать.

— Спрашиваю еще раз: знаешь меня?

— Я знаю вашу жену, она приходила ко мне за консультацией, — проговаривает он скороговоркой.

— Прекрасно, — очень интересная информация, но она сейчас не важна.

— Отпустите меня, я ничего не сделал, — скулит он.

— Отпущу, когда скажешь правду. Это ты принимал роды десять лет назад у Нечаевой Лизы?

— Нет! — кричит он и тут же начинает скулить, потому что очередной удар отправляет его снова на пол.

Но в это раз его не поднимают. Он валяется на полу. Я подхожу к нему. Присаживаюсь на корточки и тихо говорю:

— Ничего, мы поможем тебе все вспомнить. Ребятки, несите его в душ.

В этом заброшенном здании когда-то был завод. Многое было сломано, но душевые были еще в нормальном состоянии, там, даже, была вода. Доктора притаскивают в душевую. Парни наполняют одну из ванн водой.

— Не вспомнил еще? — спрашиваю я у мужчины.

Тот отрицательно качает головой, но его лицо уже побелело от страха. Прекрасно. Беру у одного из парней нож и иду к нему. Он весь сжимается. Его лихорадочный взгляд не отрывается от лезвия. Подхожу совсем близко, чуть наклоняюсь. Слышится журчание воды. Это уе***к обмочился от страха! Разрезаю веревки, которыми он был привязан к стулу, но руки не освобождаю. Веревка на них пусть остается. Хватаю его за шиворот и тащу к ванне с водой. Он пытается брыкаться. Но один удар по яйцам заставляет его потерять всю прыть. Подтаскиваю к воде, хватаю за шкирку и окунаю голову в ледяную воду. Держу некоторое время, пока он не начинает активно дергаться. Потом позволяю ему вдохнуть кислорода.

— Вспомнил? — ору я.

— Да, я вспомнил… ее на скорой привезли… преждевременные роды были, девка гулящая бы…

Я не даю ему договорить, снова отправляю его голову в воду. Не была! Она верная и чистая, в отличии от тебя, мразь!