Онлайн книга «Земля – лишь ферма»
|
– Уже не так. – Кстати, вам никогда не приходило в голову, что вас могли прибрать к рукам мои конкуренты? Обработали вас, как в сектах обрабатывают, а потом ко мне заслали. Подгаживать и шпионить. Как тупых овец на заклание заслали. Макнув указательный палец в соус, он облизал его. Выглядело это, конечно, отвратительно, но почему-то есть мне захотелось еще больше. – Может, отчасти ты и прав. – Да неужели?! Это тебе пустой желудок помог сообразить? Но не надейся, ты меня не разжалобишь. Таких кушаний вам больше не обломится. Вы свое уже откушали. Изваляв кусочек мяса в соусе, он отправил его в рот и начал медленно жевать. – Стало быть, так ты с нами расправишься? Голодом заморишь? – Нет, хотя следовало бы. – Шакалов облизал пальцы и опять поднялся. – Вас накормят, обязательно накормят, но вот чем – это уже другой вопрос. – Зачем вы людей похищаете, ответишь? – Все неймется тебе, да? Очень хочется знать? Так скоро узнаешь. Обещаю. Собственными глазами увидишь. Хомяк ехидно хихикнул. – Вижу, ты суслика по карьерной лестнице продвинул. Допуск на объект ему выдал. Не боишься, что туристов начнет сюда водить? – Я не суслик! – рассыпав на пол горсть орешков, вскочил Хомяк. – Точно, как я мог запамятовать, ты же у нас хряк заморский. Хомяк попытался что-то возразить, но то ли от внезапно нахлынувших переживаний, отнявших у него дар речи, то ли от прихода осознания, что он и впрямь «хряк заморский», он издал только похрюкивающие звуки. Давид залился нездоровым смехом. Я поддержал. Затем заразился Шакалов, а следом уже Танк и Димон. Сделав обиженное лицо, Хомяк плюхнулся на диван и продолжил уминать арахис. Смех быстро прекратился, когда Шакалов поднял руку и громко заговорил: – Хомяк, может, и не шибко смышлен, но он мне верен! В отличие от вас, предателей, пусть и очень смышленых! Поэтому нет, не боюсь! – Ясно. Как и ясно мне то, что ты одержим властью и любишь роскошную жизнь, легкие деньги и молодых девчонок. Но вот никак не возьму в толк, как ты с долговязыми упырями спутался? По-моему, это даже для тебя перебор. – Что ты несешь? Какие еще долговязые упыри? – Это он так, Вениаминович, о наших инопланетных друзьях отзывается, – вмешался Танк. – Ха-ха! Остроумно, однако. Сам придумал? – Нет, – поторопился я. – Понятно. Молотовский фольклор. – Откуда о «Молоте» знаешь? – Я все о вас знаю. И о «Молоте». И о цели вашего прибытия. И даже о бездарном писаке Громове, который, ко всему прочему, еще и бестолковым военачальником оказался. Думаешь, стояли бы вы здесь на коленях, как провинившиеся ребятишки, если бы я не выяснил, что за чертовщина творится на вверенной мне территории? – Вряд ли. – Вот именно. Вы бы у меня собственной кровью захлебывались, пока все до малейшей подробности не выложили. – И кому же нам за это в ножки поклониться? Если не секрет, конечно. – Не секрет. – Положив в рот еще один кусочек бифштекса, он вручил тарелку Хомяку и присел рядом с ним. – Имеется в вашем дырявом батальоне одна мимоза… – Инга. – Она самая. Молодец баба. И красавица, прямо кровь с молоком, и с мозгами дружит. Рассказала все как на духу, причем без малейшего прессинга с нашей стороны. Она сама изъявила желание исповедаться. – Так что там с долговязыми? – Любопытство так и распирает, да? – Есть немного. – Ладно, потрачу на вас еще немного времени, тем более с меня причитается. – В смысле? – Вы, сами того не подозревая, помогли мне вскарабкаться почти уже на самую вершину. Представьте только, на каком я теперь счету у инопланетных братьев, ведь силы сопротивления раскрыты и разгромлены. И все благодаря мне. По крайней мере, они так думают. Главное – мастерски лапшу на уши развесить, даже если их и нет вовсе. – Да, в этом ты мастак. Судя по его самодовольному лицу, он воспринял мои слова как комплимент. – Мы с Танком целый план им обрисовали. О том, как агентов к вам внедрили, как готовили ловушку, заманивая сюда, и сколькими бойцами мне пришлось пожертвовать во имя их блага. Они с удовольствием проглотили все, что мы им наплели, и даже не поперхнулись. – Молодцы еще, что и от крысы очкастой избавили. Достал он нас, конечно, капитально. Везде свой нос совал и наверх постукивал, – произнес Танк вполне доброжелательным тоном. – Да-да, гнида редкостная! – Шакалов потянулся к тарелке, но, увидев там пухлые пальцы, макающие в соус предпоследний кусочек мяса, скривился и передумал. Кинув косой взгляд на Хомяка, из-за которого тот чуть не подавился, он тихо повторил: – Гнида редкостная. – Так за такие заслуги не грех нас и помиловать. Отпустить. Естественно, с подпиской о неразглашении. – Не-не-не, вы свой выбор сделали. И теперь будьте добры за него заплатить. – Мы-то заплатим, а ты, думаешь, платить не будешь? Все мы под богом ходим. Придет время, когда и до тебя его могущественная рука дотянется. – Духовная семинария по тебе плачет, сынок. Такой талант пропадает. – А по тебе – электрический стул. – Электрический? – усмехнулся Шакалов. – Это ты о массажном, что ли? Танк и Димон засмеялись, а Хомяк, не переставая жевать, оглядел всех исподлобья и фальшиво улыбнулся. – Ага, о нем. Ты так ничего и не рассказал о корешах своих долговязых. – Так… сколько же лет уже прошло?.. Да где-то пятнадцать, наверное, не меньше. – Со дня вашего знакомства? – Ко мне тогда за помощью обратился один очень влиятельный человек. И я ему, конечно же, помог, приложив немалые усилия. Он был безгранично благодарен, а также приятно удивлен моему умению эффективно и быстро решать проблемы любой сложности. Через несколько недель поступило предложение, за которое я бы отдал многое. Пошел бы на все. Да пол-Москвы бы вырезал, если бы потребовалось. – А семью свою вырезал бы? – Вырезал бы! – выпалил он, хлопнув ладонью по подлокотнику дивана. – Такое предложение поступает только единожды и только избранным, а семья – запросто заводится новая. Как какое-нибудь домашнее животное. – А свою мать, отца? Их ты тоже причисляешь к домашним животным и легкозаменяемым? – Говорить о них бессмысленно, потому как их уже давно нет на этом свете. – Ясно. Все с тобой ясно. Так что тебе там предложили? – Войти в самый элитный круг людей. Стать частью их тайного сообщества. Стать частью нечто большего, значимого, великого. Понимаешь, какой чести я удостоился? Какую возможность мне предоставили? |