Онлайн книга «Простая правда»
|
– Он пытался немного сбить его с толку, но… – Ты хоть понимаешь, насколько хуже все может быть для тебя? Кэти сжала губы: – Я попытаюсь исправить мою ситуацию, чего бы это ни стоило. – Дело только выиграет, если я не стану вызывать тебя в качестве свидетеля, Кэти. – Как так? После всех этих разговоров о правде – и они не выслушают меня? – Почему ты думаешь, что я собираюсь сказать им правду? – вздохнула Элли. – Ты говорила во вступительной части… – Это игра, Кэти. Быть адвокатом – это значит на две трети быть оскароносным актером. Я преподнесу им историю – вот и все, и, если повезет, она понравится им больше, чем история Джорджа. – Ты говорила, что позволишь мне рассказать правду. – Я сказала, что не стану пользоваться защитой по линии невменяемости. А ты сказала, что расскажешь правду. И, если помнишь, я ответила, что мы посмотрим. – Она заглянула Кэти в глаза. – Если ты выступишь здесь, Джордж раскритикует тебя. Нам повезет, если в процессе этого он не нарушит ход защиты. Это английский мир, английский суд, английское обвинение в убийстве. Невозможно выиграть, если играешь по амишским правилам. – У тебя ведь амишская клиентка, с амишским воспитанием и амишскими мыслями. Американские правила здесь не подходят, – тихо сказала Кэти. – Куда это нас заведет? – Просто слушай то, что говорит прокурор, Кэти. Как раз в тот момент, когда надо будет выступать, ты можешь передумать. – Элли пристально посмотрела на свою клиентку. – Я могу выиграть, даже если ты ни слова не скажешь в суде. – Если я ни слова не скажу в суде, Элли, я буду лгуньей, какой считает меня мистер Каллахэн. Раздосадованная Элли отвернулась. Ну просто «Уловка-22»! Кэти хочет, чтобы она принесла это дело в жертву на алтарь религиозной правдивости. При этом Элли знала, что суд совсем не место для правды. Это все равно что вести автомобиль через снежную бурю, даже если ты абсолютно уверена в себе, по дороге мимо проносятся другие машины, пересекая сплошные линии и разбиваясь. И опять же Кэти никогда не водила машину. – Тебе нездоровится? При звуках голоса Купа Элли подняла лицо: – Все хорошо, спасибо. – Ты выглядишь ужасно. – Надо же, – ухмыльнулась она, – уверена, тебе приходится отбиваться от девчонок. Он присел на корточки рядом с ней. – Я серьезно, Элли, – понизил голос Куп. – У меня теперь личная заинтересованность в твоем благополучии. И если этот суд для тебя чересчур… – Ради бога, Куп, женщины рожали в поле, а потом собирали кукурузу, после… – Хлопок. – Что? Он пожал плечами: – Они собирали хлопок. – Ты там был? – прищурилась Элли. – Я просто высказываю соображение. – Угу. Соображение. Суть в том, что я в порядке. Безупречна на все сто процентов. Я могу выиграть этот суд, я могу родить ребенка, я могу совершить все, что угодно. – Элли с ужасом почувствовала, как к глазам подступают слезы. – А сейчас, извините меня, перед очередным заседанием суда я собираюсь закончить войну в Боснии и разделаться с голодом в ряде стран третьего мира. Поднявшись на ноги, Элли протиснулась мимо Купа. Он посмотрел ей вслед, потом опустился на освобожденный ею стул. Кэти водила ногтем большого пальца по обложке блокнота. – Это все ребенок, – сказала она. – Да уж. – Куп потер загривок. – Я беспокоюсь за нее. Надавив ногтем сильнее, Кэти оставила вмятину на бумаге: – Я тоже беспокоюсь. Элли проскользнула на свое место рядом с Кэти, когда судья возвращалась в зал суда. Лицо у Элли горело и было немного влажным, словно она сбрызнула его водой. Она не взглянула на Кэти, даже когда та чуть дотронулась до ее руки под столом, чтобы убедиться, что все в порядке. Элли пробормотала что-то вроде «не волнуйся» или «извини», хотя последнее не имело никакого смысла. Потом она вдруг поднялась – плавно, стремительно и немного театрально, что заставило Кэти подумать о дыме, вьющемся из трубы. – Защита, – начала Элли, – вызывает Адама Синклера. Кэти решила, что ослышалась. У нее перехватило дыхание. – Протестую! – откликнулся прокурор. – Этого свидетеля нет в моем списке. – Ваша честь, он был за границей. Я выяснила его местопребывание всего несколько дней назад, – объяснила Элли. – Это все же не дает объяснения, почему мистер Синклер не был внесен в ваш список свидетелей, – сказала судья Ледбеттер. Элли немного замялась: – Он представит свежую информацию, которую я нашла. – Ваша честь, это просто вопиюще! Ради своих целей мисс Хэтэуэй искажает судебную процедуру. – Прошу прощения, судья, – возразила Элли, – пусть меня извинит мистер Каллахэн за то, что не уведомила его предварительно. Свидетель не выиграет за меня дело, но он сможет осветить важную часть предыстории, которая до того отсутствовала. – Мне необходимо время первым допросить его под присягой, – сказал Джордж. Остального Кэти не услышала. Она поняла лишь, что в этот момент в одной комнате с ней находится Адам. Она прерывисто задышала, и каждый вдох шелестел, словно она разворачивала обертку, в которую было завернуто его сладкое имя. Адам положил ладонь на Библию, а Кэти представила себе, что его ладонь прижимается к ее плоскому животу. А потом он взглянул на нее. В его глазах была печаль, и Кэти подумала, что боль затопила его, как море, доходя до голубизны глаз. Он, не отрываясь, смотрел на нее. Воздух стал густым, и сердце глухо забилось у нее в груди. Кэти кусала губы, охваченная стыдом, как плотной шалью. Она это совершила, она довела их до такого состояния. Прости меня. Не волнуйся. Она поднесла к лицу дрожащие руки, думая по-ребячьи: если она не видит Адама, то сама станет невидимкой. – Мисс Хэтэуэй, – сказала судья. – Вам не нужен перерыв? – Нет, – ответила Элли. – Моя клиентка в порядке. Но Кэти не была в порядке. Дрожь ее не унималась, слезы лились все сильнее, и, хоть убей, она никак не могла поднять глаза и посмотреть на Адама. Она ощущала на себе пристальные взгляды присяжных, как булавочные уколы, недоумевая, почему Элли не сделает для нее только одно – не даст ей убежать отсюда не оглядываясь. – Пожалуйста, – прошептала она Элли. – Ш-ш-ш! Доверься мне. – Вы уверены, советник? – спросила судья Ледбеттер. Элли бросила взгляд на присяжных, на их открытые рты: |